есть мамка твоя называла себя Блеком… ну… Чернушкой? – спросила учёная.
– Ну да!
– И мой ученик, – уже без каких-либо нервов, а наоборот, в полном спокойствии спросила Марфа, – накормил тебя хрустальным яблочком?
– Ну да – прозрачненькое такое, – кивнула девушка, не очень понимая, чего от неё, собственно, хотят. – С дымкой зелёной внутри, звёздочками и искорками! Вкусное – остановиться не могла!
– И с тобой всё было нормально? – вновь задала вопрос Бажова.
– Я не знаю самого процесса, но мы её госпитализировали, – вставила Ольга, – несколько дней она была очень нестабильна.
– Это, в общем-то, нормально. Повезло тебе, девочка… папаня твой в лодке, похоже, обычную женщину нашёл… А не одарённую, иначе ты б уже умерла, – задумчиво произнесла гостья и кивнула, а затем, отпустив девушку, поднесла руку к её груди.
– Ты совсем недавно верила, что Антон съел кучу этих яблок, вырванных их детей, проходивших экзамен… – осуждающе покачала головой учёная.
– Моя печать, – слегка рыкнула Охотница на чудовищ, складывая незнакомые Ольге ручные печати, а затем, остановившись, не донеся светящуюся красным руку до живота Алёны, повернувшись, спросила: – Можно?
– Смотря что, – холодно ответила Ольга Васильевна, подходя к парочке. – Это женщина моего Антона…
– Это теперь Бажова! – ощетинилась в ответ Марфа. – А не какой-то там простец, который может просто так быть чьей-то женщиной!
– И тем не менее она с Антоном! Что ты намереваешься сделать? – игнорируя её реакцию, спросила Кня’жина, прикрыв рукой рот младшей Ольги-Алёнки, что заставило её замолчать, хотя девушка и пыталась что-то сказать.
– Своей силой повысить начальный контроль, – уже спокойно ответила Марфа, рука которой так и светилась пурпурным.
– Чем это грозит девушке? – продолжила допрос Ольга, глядя Бажовой прямо в глаза.
– По праву, дарованному нашим кланом, я смогу, проверив её, объявить своей названной дочерью! – гордо ответила Бажова и посмотрела на растерянную Алёну. – У тебя родители – простецы, и ты съела яблочко с живицей кого-то из нашего клана. У любого найденного Осколка должен быть призванный живицей родитель!
– То есть у тебя нет никаких претензий к тому, что Антон мой сын? – холодно спросила Ланская.
– Нет, – призналась Бажова.
– Зачем я вам? Если это разлучит меня с Антоном, я не согласна! – вырвавшись, только благодаря тому, что схватилась обеими руками за ладонь Ольги Васильевны, воскликнула девушка.
– То есть тебя не волнует, что ты, по сути, отречёшься от родных папы и мамы? – усмехнувшись, поинтересовалась Марфа.
– Я никогда их не забуду! – уверенно произнесла девушка, с вызовом глядя на старших женщин. – А Антон, он мой! Навсегда! Пусть даже Хельга… и Нина… и Алиса…
Алёна забормотала, а Ольга и Марфа только
