не раз видела то, как талантливые студенты, покинув своды университета, превращались в «серый планктон» – и лишь единицы продолжали свои высокие научные изыскания.
– Не сердись на него, – держа Вилея за руку, однажды вечером сказала Онора.
– Да я и не сержусь, – солгал юноша, и девушка это почувствовала, потому что его голос дрогнул.
– Мне с отцом бывает нелегко. Он всё время на работе. А если и дома, то всегда у себя в кабинете. Ты не поверишь, но я помню его только в детстве – то, как по выходным мы с ним катались на лодке. Представляешь, он даже умеет держаться в седле – правда, скачет не очень. Я всегда боюсь, что упадёт. А ты, кстати, когда-нибудь ездил верхом?
– Нет.
– Поехали в эти выходные! Тут неподалёку есть конюшня. С новичками всегда проще: они всего боятся. А вот тех, кто уже знает, что такое рысистые бега, кросс, дерби и стипль-чез, без страховки не пускают. Ну так как?
– Зачем он это сделал?.. Ведь можно же было бы и сказать!
– Ты всё про статью?
– Ну… – Вилей в какой-то мере оправдывал поступок отца Оноры – ведь, в конце концов, в научных кругах многие друг у друга что-нибудь да воруют, а потом из-за этого судятся – и зачастую стараются как можно быстрее опубликовать свои статьи, чтобы забронировать авторство на то или иное открытие. – У него что-то не получается?
– Я не знаю, – схитрила Онора, – но в любом случае он был бы рад и дальше иметь с тобой дело. А того, что произошло, я уверена, больше не повторится.
– Ты думаешь?.. – с надеждой спросил Вилей.
Он не просто потратил время на изучение алгоритма доказательства этой формулы. Он почувствовал то, как она дышит. Да-да, именно дышит – потому что он увидел её живой.
– Я, конечно, не буду выступать в роли третейского судьи, но папа мне обещал. Так, значит, ты согласен? – осторожно спросила девушка, и после того как Вилей молча кивнул, его поцеловала.
2. Нужно проверить
Вилей согласился на дальнейший совместный с профессором труд, хотя в глубине его души обида всё ещё оставалась. Уильям Батлер при встрече с Вилеем, пусть и косвенно, но всё же извинился. Плюс к тому профессор пообещал, что, если удастся доказать все составляющие уравнения и успешно провести испытания прибора, то имя Вилея будет вписано в анналы истории физики и математики.
Вдохновлённый такой перспективой, молодой человек в этот же день сел за работу. Не всё шло гладко, но иначе и быть не могло – ведь, если бы формула была простой, то её бы уже давно доказали.
Прошёл почти месяц, однако продвинуться за это время Вилей так и не смог. Казалось бы, он всё решил правильно, а когда начинал проводить сверки, идеально выстроенный домик рушился так же, как карточный.
– Подъём! – скомандовала Онора и, открыв окно, выглянула наружу. – Наступил новый день!
– Ага… – потягиваясь и с характерным звуком разминая суставы, пробормотал Вилей.
Он пробовал работать ночью,
