нужно наказать при получении, иначе он не сможет принимать тебя всерьез.
А ведь, и правда, в книгах такое писали. По всем правилам девочки не издевались, а помогали мне.
Бесы. Разве так можно?..
Как с рабами справлялись мама с папой? Никогда не задумывалась о том, было ли им тяжело.
– Хорошо, – кивнула мрачно, – оставим его тут.
Ближе к вечеру, после посиделок с подругами, на которых я и думать ни о чем не могла, кроме своего раба, я вернулась в спальню. К неразобранным сумкам и столу, на котором лежала кипа бумажек. Пальцы сами потянулись к исписанным листам. Я внимательно перечитала дело Ветра. Смена хозяев, возвраты, побои.
Дьявол! Да он настрадался так, что его не нужно воспитывать. Он подчиняется мне. Он верен. Он не выказывает недовольства.
Зачем согласилась на дурость подруг?..
Я рухнула в кровать, но уснуть не смогла. Вообще. Никак. Что-то давило под ребра. Я понимаю, что рабов нужно наказывать за проступки, но неужели Ветер заслужил испытать подобное? Наказание – это ведь что-то другое. Физическую боль я тоже не приемлю, но она хотя бы объяснима.
А такое… унижение.
Он ведь даже не провинился, не успел ещё. В дороге вел себя покорно, слова лишнего не сказал. Вообще сидел всё время так, словно думал о чем-то своем.
Нет, всё, хватит.
Никогда никому больше не позволю так поступать.
Я вскочила с кровати и рванула к комнатам наказаний. Нашла ту, за которой томился мой раб. Дверь отворилась, стоило приложить к ней ладонь – отозвалась на магический отпечаток. Огонь решила не зажигать. Ветру ни к чему – на его глазах повязка, – а мне будет спокойнее не видеть его взгляда. Почему же так не по себе, словно и не вещь он в хозяйских руках?
Зачем я позволила его здесь оставить? Дура слабовольная!
Благодаря полосе света, которая пробивалась от раскрытой двери, рассмотрела, как он поднимается на вывернутых руках. Подошла ближе и опустилась перед ним. Он прикусил губу, словно ожидая чего-то мерзкого.
Это для девочек издеваться над рабами – раз плюнуть. А меня аж корежит. Почему раньше-то не прекратила это мучение? Да бес его знает. Стояла как идиотка обмершая и глазами вращала.
Никогда больше. Не позволю. Он – мой.
– Подожди минуту, сейчас я тебя освобожу, – пообещала ему тихо и постаралась сделать всё так аккуратно, чтобы не дотронуться до кожи. – Извини, что всё получилось… так. Я сама не знаю, почему позволила подругам тебя мучить. Это неправильно. Дико. Ты не заслужил.
Ветер весь сжался. Даже, кажется, забыл, как дышать. Не поверил? Испугался? Не привык к тому, что у него просят прощения? Да и какой господин будет извиняться перед рабом?
Тот, который совершил непростительную ошибку.
– Не нужно, – попросил он шепотом. – Если таково наказание, я должен вынести его до конца.
– Это не наказание. Это дурость. Прости меня.
Сейчас я не думала
