было невозможно. Старательно глядя под ноги, София поднялась по лестнице. Очутившись наконец в библиотеке, девочка закрыла за собой дверь.
Паренек сидел на корточках и рылся в обрывках карт на полу. При виде Софии он оставил свое занятие и поднял глаза.
– Привет, – сказал он. – Так ты в порядке?
– Да. Спасибо, что спросил.
Он кивнул и посмотрел туда же, куда и она, – на раскиданные бумаги.
– Я тут карту искал. Думал, может, карта Нового Запада попадется. Не знаешь, у твоего дяди такая была? Здесь столько всего…
– Была, – ответила София, а мысли еле ворочались у нее в голове. – Я тебе помогу найти. Только не сейчас… попозже…
– Ладно, – кивнул он.
Паренек встал и зачем-то принялся поправлять мятые перья вокруг пояса. Несколько мгновений они с Софией молча смотрели друг на дружку. Наконец он сказал:
– Меня Тео зовут.
– А я София, – ответила она.
– София… Вообще-то, я пришел к твоему дяде, надеясь, что он сумеет мне помочь. В гавани о нем говорили. Живет, мол, в Бостоне такой знаменитый картолог. Я и решил – вдруг он поможет мне добраться домой? Я ведь родом издалека.
– Знаю, – негромко произнесла она. – Ты дикий мальчик из Пустошей.
Некоторое время Тео изумленно молчал. Потом уголок его рта пополз вверх.
– Точно, – сказал он. – Смотри-ка, запомнила!
– Еще бы, не запомнить такого расфуфыренного…
– Да, – рассмеялся Тео. – Пожалуй. – Оглядел себя, потом поднял глаза. – Я удрал нынче утром. Когда цирк уезжал.
– Удрал?
– Ну да.
София не знала, что еще сказать ему. Голова решительно отказывалась работать. Сбежал, ну и что? Какое это имело значение?
– София, – сказал Тео, – нам обоим надо сообразить, что делать дальше. Мне бы… Знаешь, мне бы переодеться…
– Погоди, значит, ты обычно такое не носишь? – моргнула она.
Тео помолчал.
– Нет, конечно, – буркнул он наконец. – Это Эрлах, идиот, ради шоу меня так нарядил.
– С ума сойти, – пробормотала София.
– Я бы вымылся, если можно, – попросил Тео. – С мылом. А растворителя какого-нибудь не найдется? Эти перья приклеены медом и смолой – повеситься легче, чем отскрести. Ну и одежку бы мне…
– Я поищу, – кивнула София.
Лучше уж думать о нужных вещах, чем о пропавшем Шадраке. Заодно и в доме хоть немного прибраться… Растворитель хранился в кладовке при кухне, там же нашлась и чистая ветошь. София ходила по разоренным комнатам, перешагивая через осколки битой посуды, клочья рваной бумаги, переломанную мебель. Дом казался чужим. Думать о нем таким образом было почему-то легче.
– Можешь воспользоваться ванной Шадрака, – поднимаясь по лестнице, сказала она.
