пыльным облаком, без дум и без желаний,Исчезнет, как непонятая быль;
И, уходя, свернет ковры бесценных тканей, —
Жемчужный и серебряный ковыль.
Тучи
Есть тучи бурые, как стая злых гиен,
Косматых, мстительных и никогда не сытых,
С промозглым холодом струящих гробный тлен
Своих дыханий ядовитых.
Оне приходят в дни грозой чреватых лет,
Когда разгул стихий так хмелен и беспечен,
И ливень, брошенный для варварских побед,
Поникшими полями встречен.
Оне приходят к нам, когда, в закатный миг,
Лиловый тусклый диск из щели косо глянет
И в лужи кровь прольет, презрителен и дик,
И в бездну дымчатую канет.
Тогда-то, с севера, на пепельный покров
Нежданно ринется, друг друга обгоняя,
Ватага желтая с оскалом злых клыков,
На бой развернутая стая…
В торговой слободе, по суетным делам,
Тоскующий, я жил, сжигая дни за днями;
Средь жадных прасолов трактирных слушал,
Смеясь за водкой и груздями.
Касанья цепких рук, делецкий разговор,
Развинченный орган и этот дым зловонный,
Весь кем-то для меня придуманный позор, —
Я нес, холодный, непреклонный.
А вечером глядел сквозь потное окно
На небо сизое, на жидкий луч закатный,
На скачку бурых туч, и было мне дано
Раскрыть их символ непонятный.
Оне бегут туда, где бурно зло прошло,
Где все ненастьями убито или смято, —
Гиены жадные, – и правят ремесло,
Им предназначенное, – свято.
«Порвался мертвый полог забытья…»
Порвался мертвый полог забытья:
Внезапный ужас сердце ускоряет.
Виски стучат… – Зачем я здесь? Кто – я?
И чья игра из бездны забытья
Меж этих стен, как кость, меня бросает?
С игральной костью сопряженный дух
Восстал, дивясь… И были непривычны
Тень головы, руки и светлый круг
На потолке. И чуждо резал слух
Гудящий бой часов, как зов иноязычный.
Да, – я летел… Я пережил позор…
Рука у сердца, ослепленный взор,
И стыд пылал, как факел, на ланитах.
Склоню колена… Мягче – на ковер.
И глажу перья крыл моих разбитых.
А там?.. Бессилен мозг. Душа молчит.
Разбились, выпали божественные звенья.
Я перья глажу… Нет, крыло не полетит!
Лишь маятник из глубины стучит,
Да серым пеплом сыплется забвенье.
Казанская
Сонет
И вот они – кануны сельской страды.
Под липняком толчется мошкара;
И, жарким солнцем залито, с утра
Цветет село, что маков алых гряды.
Владычице мы поклониться рады,
А колокол гудит: пора! пора!
Но смутен лик под ризой серебра
И
