style="font-size:15px;"> – А почему ты их не откопаешь?
– Тебе хорошо говорить! Сама бы попробовала! – говорит Аббе. – А ты знаешь хотя бы, где копать?
Нет, Мадикен не знает.
– Вот видишь! – говорит Аббе.
Мадикен смотрит на него так, словно в первый раз увидела. Подумать только! Вот он стоит у плиты, печёт кренделёчки, а на самом деле он, оказывается, граф, и прапрадедушка у него тоже был граф… Да мало того что граф, а ещё и привидение.
– А как зовут привидение? То есть, я хотела сказать, твоего прапрадедушку?
Аббе застывает с недоконченным крендельком в руках. А когда наконец говорит, то звучит это так, будто он читает по книге.
– И звали его граф Аббе Нильсон Крок! – изрекает Аббе.
Получается так величественно и так страшно, что у Мадикен пробежали мурашки по спине.
– Твоё счастье, что мы не гордые, – говорит Аббе Нильсон. – «Ваша светлость, высокородный граф Аббе Нильсон Крок» – вот как ты должна бы меня называть. Ну да чего там! Можешь по-прежнему называть меня Аббе.
– Хорошо! Иначе бы я просто не могла с тобой разговаривать, – говорит Мадикен. – Если хочешь, иногда я могу называть тебя «ваша светлость высокородный граф Аббе».
Но Аббе не высказывает такого желания. Он хочет одного – чтобы Мадикен пошла с ним ночью в двенадцать часов в пивоварню. Ведь если Мадикен окажется духовидицей, то вдвоём они, может быть, выследят графа Крока и как-нибудь выведают у него, где лежат деньги. Аббе уже много раз пробовал его подловить, но прапрадедушка с леденящим душу стоном исчезал сквозь стену.
От этих рассказов Мадикен приходит в сомнение, быть духовидицей не кажется ей уже так заманчиво. Поглядеть на привидение всякому интересно, но если ради этого нужно в двенадцать ночи гоняться по пивоварне за прапрадедушкой, то это меняет дело!
– Мне мама не разрешит! – говорит Мадикен. – Она нипочём не выпустит меня ночью из дома.
Аббе с жалостью смотрит на Мадикен, надо же сморозить такую глупость!
– Эх ты – голова два уха! Неужели ты собираешься спрашивать разрешения у мамочки? В таком случае лучше и не пытаться! Ты никогда не узнаешь, можешь ли ты видеть привидения, уж ты мне поверь!
Мадикен верит. Она знает, что Аббе говорит правду. Ведь мама действительно хочет, чтобы по ночам Мадикен спала, и ей совершенно неинтересно, может или не может Мадикен видеть привидения.
Но тут Аббе напоминает ей, что она ведь не раз вылезала из окна на крышу веранды. Правда, обычно это бывало днём, но если можно днём, то почему нельзя ночью?.. Конечно, если она не трусиха!
– Ну так ты пойдёшь или нет? – спрашивает Аббе строго.
Мадикен не знает, что и сказать.
– Мне не дождаться двенадцати, я усну. Так что ничего не получится.
Но от Аббе
