слишком хорошо.
– А я не знаю никого из бродячих артистов… Мы с Линой жили при дворе, там много кто выступает, но… Но я никогда не думал об этих людях всерьез. Я… – он отчаянно потер лицо, – я бы познакомился с ними, если бы знал наперед, что это так важно. Но теперь не знаю, когда попаду туда. До свадьбы останемся здесь, потом Лина уедет с мужем в Западный удел, и я обещал ей пожить там какое-то время… с ней.
– Да, понимаю, – тихо прошептала Айна, не поднимая головы и не разжимая стиснутых ресниц, на которых неумолимо закипали слезы.
А чего она хотела? Все правильно. У Риндона своя жизнь, у нее своя.
– Но… – Рин внезапно встал со скамьи и быстро пересек комнату. Остановился возле одной из бойниц. – Но если ты хочешь, я могу взять тебя с собой! На свадьбе, уж конечно, будет много музыкантов. И музыкантов, и акробатов, и актеров. Ты сможешь найти людей, которые научат тебя всему. А если нет… потом меня все равно ждут при дворе короля: я хочу принять гвардейскую присягу.
Айна наконец сумела оторвать взгляд от пола и увидела, что Рин смотрит сквозь бойницу куда-то вдаль. Легкий ветерок развевал темные пряди, выбившиеся из-под ленты. Его благородный профиль так разительно отличался от лиц замковых мальчишек.
– Вот только, – уже тише добавил он, – я не уверен, что это все хорошая идея. Здесь, дома, ты в безопасности. А там… там всякое бывает.
Айна упрямо мотнула головой.
– Я не боюсь!
Рин посмотрел на нее с грустью. В его карих глазах светились сочувствие и тревога.
– Ну и зря. В чужих краях ты будешь ничья, никто за тебя не заступится.
Да что бы он понимал!
Айна вдруг ужасно рассердилась. Она тоже вскочила со своей скамьи и тоже подошла к узкому оконцу в стене башни. Только к другому.
– Думаешь, я здесь нужна кому-то?! – В носу еще сильней защипало от слез.
– Айна, да что с тобой? Тебя будто подменили! – внезапно Рин подошел к ней, взял за руки и потянул к себе. – Посмотри на меня. Эй, Чижик! Посмотри!
Айна позорно шмыгнула и уставилась на него сквозь влажные ресницы – сердито и беспомощно. Было так трудно выносить прямой взгляд этих добрых глаз.
– Ну-ка, давай, выкладывай все как есть! Кто тебя так обидел, что ты бежать хочешь куда ни попадя? Ну?
И она не выдержала, все рассказала. Про постоянные тычки с оплеухами, про упреки с придирами да про тот злополучный подслушанный разговор. А в конце рассказа, вновь вспомнив про отца, который ей вовсе не отец, не выдержала и разревелась. Сначала тихо утирала одну слезу за другой, потом пару раз хлюпнула носом и под конец поняла, что не может больше держать это все в себе.
Айна боялась, что Рин отодвинется от нее, побрезгует оставаться рядом. Но он только вздохнул и осторожно прижал ее к себе.
– Дурочка ты, Чижик. Маленькая еще совсем, глупая. Я бы тебе много чего мог сейчас сказать, да не буду. Не мое это дело. Лучше пойди и поговори с матерью. По-честному, без детских
