align="center">Глава 7
Зоя, осторожно ступая, прокралась в спальню Мари и долго стояла у ее постели. Очень не хотелось будить больную, но и исчезнуть, даже не попрощавшись, Зоя не могла. Разлука казалась непереносимой, но пути назад уже не было. Евгения Петровна стояла внизу в ожидании. Николай все продумал: они ехали кружным путем – через Финляндию, Швецию и Данию. Николай дал им адреса друзей в Копенгагене. Федор сопровождал старую графиню и барышню. Итак, все было решено. Оставалось лишь сказать последнее «прости» подруге. Зоя видела, как Маша в жару мечется по постели. Но вот она открыла глаза и улыбнулась знакомому лицу. Зоя изо всех сил сдерживала слезы. В тишине спальни раздался ее шепот:
– Как ты себя чувствуешь?
В соседней комнате спали три другие великие княжны. Все они уже поправлялись, и только состояние Мари все еще внушало опасение врачам. Зоя старалась сейчас об этом не думать – об этом и вообще ни о чем. Прошлое было отрезано напрочь, будущее – туманно: вспоминать было слишком мучительно, а загадывать – бессмысленно. Был только этот миг – мимолетный миг прощания. Зоя склонилась над Машей и нежно прикоснулась к ее щеке. Маша приподнялась в постели:
– Что-нибудь случилось?
– Нет, ничего… Просто мы с бабушкой уезжаем… в Петроград. – Она обещала Аликс, что не скажет Маше правды – это было бы для нее слишком сильным ударом. Но великая княжна каким-то шестым чувством поняла, что происходит нечто необычное, и в тревоге сжала руку подруги своей горячей рукой:
– Это не опасно?
– Нет, конечно, – солгала Зоя, откинув назад свои огненные волосы. – Государь иначе не позволил бы нам ехать. – И взмолилась про себя: «Только бы мне не заплакать». Она протянула Мари стакан воды, но та отвела ее руку, стараясь заглянуть в глаза:
– Нет, тут что-то не то… Вы уезжаете?..
– Домой, и всего на несколько дней… Совсем скоро мы снова будем вместе. – Она подалась вперед и обняла Машу, крепко прижав ее к себе. – Ты скоро выздоровеешь – слишком уж долго на этот раз ты хвораешь. – Они обнялись еще крепче, а потом Зоя с улыбкой высвободилась: бабушка и Федор ждали ее.
– Ты напишешь мне?
– Конечно! – Не в силах уйти, она неотрывно глядела на подругу, словно впитывая ее взглядом, словно желая навсегда унести с собой и пожатие этой горячей руки, и холодящее прикосновение накрахмаленных простыней, и взгляд огромных синих глаз. – Я люблю тебя, Маша! – прошептала она, вложив в эти слова всю свою нежность. – Я так люблю тебя! Выздоравливай поскорей!..
Она в последний раз наклонилась поцеловать Машу, почувствовала под пальцами мягкие вьющиеся волосы, рассыпанные по подушке, – и, резко повернувшись, почти побежала к двери, а на пороге, помедлив еще мгновение, помахала. Но глаза Маши были закрыты, и Зоя выскользнула за дверь, только в коридоре дав волю слезам, давно уже подступавшим к горлу.
Со всеми остальными она простилась полчаса назад, но все же у дверей наследника остановилась.
– Можно? –
