прозвучал голос оценщика. И, взмахнув молоточком слоновой кости, он по привычке прогнусавил обычное вступление к аукциону: – Квадратная миля за десять центов!
Десять центов – то есть одна десятая часть доллара – это означало сумму в сорок тысяч семьсот долларов за всю арктическую недвижимость.
Однако оценка Эндрью Р. Джилмора была сразу же перекрыта Эриком Бальденаком, выступавшим от лица датского правительства.
– Двадцать центов! – сказал он.
– Тридцать центов! – сказал Якоб Янсен от лица Голландии.
– Тридцать пять! – сказал Ян Харальд от лица Скандинавии.
– Сорок, – сказал полковник Борис Карков от лица всей России.
Это уже составляло сумму в сто шестьдесят две тысячи восемьсот долларов, а между тем торги только начинались.
Надо заметить, что представитель Великобритании до сих пор еще не сказал ни слова и даже не раскрыл плотно сжатого рта.
Уильям С. Форстер, владелец тресковых складов, тоже сохранял непроницаемое молчание. Он, видимо, был всецело погружен в чтение «Ньюфаундлендского Меркурия», где печатались сведения о товарах и о ценах на всех американских рынках.
– Сорок центов за квадратную милю! – соловьем заливался Флинт. – Сорок центов!
Четверо коллег майора Донеллана переглянулись. Неужели они исчерпали свои кредиты уже в самом начале борьбы? Неужели дальше им придется молчать?
– Ну, ну, – снова заговорил Эндрью Р. Джилмор, – сорок центов! Кто больше? Сорок центов! А ведь этот полярный колпачок стоит подороже…
Казалось, он вот-вот добавит: «Полярный колпачок из чистопробных вечных льдов».
Но тут датский представитель объявил:
– Пятьдесят центов!
А голландский делегат надбавил еще десять.
– Квадратная миля идет за шестьдесят центов! – выкрикнул Флинт. – Шестьдесят центов! Никто не надбавит?
Эти шестьдесят центов уже составляли почтенную сумму в двести сорок четыре тысячи двести долларов.
Собрание приветствовало надбавку Голландии одобрительными возгласами. Вот странное и вместе с тем частое явление: бывшие в зале бедняки с пустыми карманами, без гроша за душой, казалось, были больше всех увлечены этой схваткой долларов.
Между тем, как только выступил Якоб Янсен, майор Донеллан поднял голову и посмотрел на своего секретаря Дина Тудринка. Но тот сделал едва уловимый отрицательный знак, и майор так и не раскрыл рта.
Уильям С. Форстер не отводил глаз от своих рыночных отчетов и делал карандашом пометки на полях.
А Дж. Т. Мастон, в ответ на улыбку миссис Эвенджелины Скорбит, лишь кивнул головой.
– Ну, ну, нельзя ли поживее! Что мы так тянем? Слабо, слабо… – повторял Эндрью Р. Джилмор. – Ну-ка! Никто не даст больше? Можно кончать?
И его молоточек то
