не знаю, – неуверенно пожал плечами Стасик.
– А вот «Попугайчик» – с хохолком на макушке. Очень симпатично.
– С таким «Попугайчиком» лишь на карнавале скакать, – возразил Стасик.
– Пожалуй, ты прав. – Папа пощёлкал мышкой. – Наверное, лучше всего причёска «Элегантный любимец». И стильно, и не экстремально. И как раз для твоей шевелюры. Видишь, написано: «Особенно хорош “Элегантный любимец” для густых кудрявых волос».
– Пойдёт! – согласился Стасик.
– Тогда подставляй голову!
Папа положил перед собой распечатанную инструкцию, энергично пощёлкал ножницами для разминки и приступил к стрижке.
– Тэк-с, оттягиваем под прямым углом прядь справа – и чик! чик! – Папа заглянул в инструкцию. – Теперь слева: чик! чик! Ой, получилось короче, чем справа. Надо сравнять. Чик! Теперь справа короче, чем слева. Значит, подгоняем левую сторону под правую. Чик! Чик!
Стасиковы кудри щедро сыпались на подстеленную газету. А «левые» и «правые» волосы никак не хотели прекращать соревнование по длине.
– Ишь, какие упрямые! Всё равно сравняю вас! – Папа раззадорился не на шутку. Ножницы так и мелькали у него в руках.
Наконец обе стороны головы стали совершенно одинаковыми.
Точнее… одинаково голыми. Соревноваться по длине больше было некому.
– Гм, – прищурился папа. – Надо, пожалуй, для гармонии остальные волосы тоже убрать. – И вытащил из шкафа парикмахерскую машинку. – Смотри, что у меня есть! Ещё с армии!
«Вжик-вжик-вжик!» – радостно застрекотала соскучившаяся по работе машинка. И через несколько минут Стасик выглядел как заправский солдат-призывник.
Он посмотрел на себя в зеркало и растерянно спросил:
– А как же «Элегантный любимец»?
– Моим любимцем ты как был, так и остался, – успокоил папа. – И вид у тебя весьма элегантный. Волосы для этого абсолютно не нужны. Тем более в жару. Голова, небось, рада-радёшенька, что от них избавилась! Ей дышать хочется, а не париться! Между прочим, великий полководец Александр Васильевич Суворов наставлял солдат: «Держи голову в холоде».
– В холодильнике, что ли? – фыркнул Стасик.
– А ты остряк! – захохотал папа. – Ну как, голове – легко?
– Легко!
– Прохладно?
– Ага.
– Красота! – Папа довольно потёр руки. – Подстригусь-ка я точно так же, с тобой за компанию. Вспомню удалые солдатские деньки! – И снова заработал машинкой: вжик! вжик!
Вскоре половина папиной головы ликовала, освободившись от волос. И вторая половина уже предвкушала избавление. Но тут машинка как-то по-особому вжикнула и… замолчала. В общем, сломалась.
– Досадно, – почесал недостриженный затылок папа. – Но ничего. Сейчас мы…
Он не успел договорить. Открылась дверь, на пороге появилась мама.
– Что вы натворили?! – ахнула мама, увидев лысого, как колобок, Стасика и наполовину
