рох ветра, цвирканье жуков. Тьма поглотила всё.
– Юлечка, солнышко, выходи! ― звала мама. ―Иди ко мне, я соскучилась.
Такой родной голос, но такой холодный и неживой. Юля обняла колени и опустила голову между ног в складки приятного льняного платья, набрала в грудь воздуха и громко выдохнула. За дверью послышались крадущиеся шаги и тревожный шелест листьев.
– Красавица моя, иди ко мне! Будем с тобой вместе, – продолжал мамин голос ещё громче.
Год назад на Купалу мама пропала. Она искала цветок папоротника и не вернулась. Кто-то говорил, что она в болоте сгинула, кто-то ― что русалки утопили. Тело не нашли, но Юля верила ― мама жива.
– Юлечка, я нашла его. Забирай!
Девушка приподняла голову и обернулась на дверь. Через щёлку снизу бил яркий свет, как от сварочного аппарата. Юля быстро подошла к шкафу и достала свечу. Пламя немного осветило комнату, так что Юля взяла спички на задвижке печки. Шорк! Огня не получилось. Шорк! Снова мимо.
– Хи-хи, ― раздался тонкий чужой смех за дверью. ― Я иду к тебе, милая! ― снова мамин голос.
– Ты не моя мать! ― выкрикнула Юля и резко чиркнула в третий раз.
Яркий и тёплый свет показал бледные руки. Раздался приятный уху треск.
– Уф! ― выдохнула девушка.
Она взяла свечу и пошла на кухню. Нашла соль, снова громко вздохнула и отёрла слёзы на лице, которые неприятно щекотали нос. Оказывается, что она плакала, сама того не чувствуя.
Юля залезла рукой в большую солонку из бересты, зачерпнула полную ладонь, подбежала к входной двери и пульнула солью. Она как водопад просыпалась и в дом, и с улицы зашипело так, как будто рядом сдувался огромный воздушный шар.
– Ах ты тварина! Ты моя, ― завыло с улицы. ― Не уйдёш-ш-шь..
Юля начала обходить дом с солью, посыпая все углы. С улицы слышалось шипение и шаги след в след за ней.
– Моя! Ты моя!
– Не твоя! ― крикнула Юля, одним движением открыла окно и высыпала остатки соли на звук чужого скрежета.
Вновь всё затихло. Юля щёлкнула выключателем – света так и нет, взяла телефон в руки:
– Как всегда забыла зарядить, ― сказала она сама себе. – Что за чертовщина вообще происходит?
Юля покопалась в шкафу, нашла ещё свечки и зажгла их. Вдруг ворвались звуки деревни. Где-то лаяла собака, машина проехала за окном, где-то ударилось ведро о колодец. Юля открыла окно и услышала окончание песни:
Купалiнка-купалiнка, цёмная ночка,
Цёмная ночка, а дзе ж твая дочка,
Цёмная ночка, а дзе ж твая дочка.
Добротная бабушка в народном костюме открыла калитку и вошла во двор.
– Юля! А ты де? ― голос бабки Таруси. ― Чаго закрылася и сьвет не гарыть?
― Бабушка Таруся, ― заплакала Юля, перелезла через окно, подбежала и обняла старушку. Руки Юли колотились.
– А ты чаво-то? ― погладила по голове Таруся.
Бабушка взяла руки девушки в свои и удивилась:
– Соль? Заходил кто, что-ли? Ой, бяда! ― Таруся помахала головой. ― Небось мамкой называлась?
Юля закивала и начала вытирать слёзы.
– А что ты робишь? Етая соль все очи выест и не буди ни якой красы! Пойшли со мною!
Юля выскочила за калитку на свет фонарей. Бабка Таруся хлопнула щеколдой и кулаком помахала в темноту двора.
– Я ж тябе покажу! Выдра болотная! Будет тябе Купала!
Бабка увела девушку к себе в дом, а со двора донёсся скрежет:
– Моя девка! Моё время!
***
– Дачушка, выпи молочка, ― бабка Таруся протянула белую кружку с красным орнаментом. ― А ты чаго в обычном платье? Сягодня ж Купальская ноч. Нельга у нас так. От русалья и пришла за тобой!
Юля сделала один глоток и посмотрела внутрь кружки: опухшие глаза грустно смотрели вверх. Старушка вздохнула и продолжила:
– Что с табой рабить? Яна ж и сюды зараз приде. Мамка ж твоя делов натворила ж в прошлом году…
Юля поставила кружку на стол и спросила:
– А причём тут мама?
– А вось при чем. Она пошла искать тот треклятый цветок. А его нельзя искать ― можно найти случайно. Кто искал и нашёл ― не возвращаются. А кто шёл и случайно нашел, там есть варианты. Мати твоя хотела лучшей жизни для тябе. Я ж ей казала, дачушка, не хади. Не принесёт табе счастья. Кажный год гине хоть одна деука. Но кто слухае старую
