моё падение. Я согласился, по просьбе бригады, оформить травму как бытовую, чтобы не портить «показатели», которые могли сильно повлиять на заработки. От постоянной работы в ледяной воде к травме присоединилась сильная простуда. Так что от пребывания на преддипломной практике у меня осталось двоякое впечатление.
На другой день, после разговора с Виталием, конструктором и «внедрителем» комбайна, я явился в кабинет главного инженера Куватова.
– Поговорить надо, Пётр Иванович.
– Говори, я слушаю.
Я начал.
– У меня на участке три лавы.
– Это мне известно.
– Первый пласт, самый мощный, разрабатывается камерным способом только при помощи аммонита. Второй пласт – при помощи врубовой машины и того же аммонита. Третий пласт разрабатывается уступами и в основном отбойными молотками, отчего эта лава и называется молотковой.
Главный инженер нетерпеливо поблагодарил:
– Спасибо за экскурсию! Теперь буду знать.
Я пропустил мимо ушей эту язвительность и продолжал:
– Так вот, Пётр Иванович: почему бы нам эту лаву не сделать комбайновой?
– А отчего ж? Конечно, можно, особенно при наличии такой малости, как комбайн, полное отсутствие которого нам гарантирует горное машиностроение.
Тут Куватов посмотрел на часы. Я предупредил его нетерпение:
– А вот и не так, Пётр Иванович!
И прояснил ситуацию вчерашним разговором с Виталием. Все знали, что главный инженер Куватов, несмотря на свой возраст, раннюю седину, постоянные стрессы (работа такая), был человек «заводной» и поощрял новаторство, если только оно не выходило за рамки разумного.
– Хорошо, я подумаю, – ответил на мой монолог Пётр Иванович.
– Думать надо, – согласился я. – Но как бы на шахте № 4, спохватившись…
– Ладно, ладно, – перебил меня Пётр Иванович. – Иди отдыхай.
Утром резко ударил по нервам телефонный звонок. Голос Куватова кратко проинформировал: машина, кран, бригада монтажников – готовы.
Я кивнул насторожившемуся Виталию: всё в порядке, всё готово. Можно ехать за комбайном.
Вечером я полюбопытствовал у Виталия:
– Там не препятствовали, когда ты забирал комбайн?
– Да нет. Только сторож спросил: куда забираете? На что я ответил: на металлолом. – И, немного помолчав, добавил: – Уныло как-то там.
Глава 4. Внедрение
Прав был Виталий, когда заметил, что на шахте № 4 уныло. Во всяком случае, так отнеслись к технике – к его комбайну. Каков же был контраст на шахте «Капитальная-2» – здесь Виталий со своим комбайном оказались в центре постоянного внимания! Виталию приходилось отвечать на многочисленные вопросы, что его очень радовало. Он даже перестал плаксиво вспоминать о своём доме, куда ещё так недавно рвался.
Электромехаником на нашем
