продолжил:
– Если кот жив, в ваших интересах вернуть животное его преосвященству. Если же кот не вернется… Мадам, я знаю, как вы привязаны к его преосвященству, но Париж давно смотрит на ваш союз очень косо, на улицах распевают дерзкие песенки… Так вот, Париж будет счастлив узнать, что его преосвященство отпустил вас в монастырь кармелиток, куда вы так стремились еще в юности, а освободившееся место хозяйки Пале-Кардиналь успешно заняла мадам де Шольн…
– Кто? Эта потаскушка?! – Кроткая и богобоязненная Мари-Мадлен была изумительно ревнива.
– Мадам!.. – отец Жозеф произнес это слово с укором и неодобрением.
– Я… Я скорее убью ее! – И тут Мари-Мадлен снова разрыдалась, да так, что капуцину пришлось позвать ей на помощь Сюзанну и Бернадетту.
– Если вы приказали убить кота, горе вам, – сказал он, уходя. – Но если кот жив и вы его вернете, я берусь помирить вас с его преосвященством. Иначе… кармелитки ждут вас, дочь моя! Кожаный пояс, скапулярий и сандалии – ваш будущий удел!
Дверь захлопнулась.
Камеристки непонимающе уставились на хозяйку.
– Я пропала! – воскликнула Мари-Мадлен, комкая подушку.
И в самом деле, иметь своим врагом отца Жозефа никто во всем Париже не пожелал бы.
– Да что случилось-то, госпожа? – не выдержала Бернадетта.
– Отец Жозеф подозревает меня в краже Портоса! А я тут ни при чем!
– Госпожа, не плачьте, мы что-нибудь придумаем, – сказала рассудительная Сюзанна. – Мы купим другого серого кота…
– Другого такого во всем Париже нет! Он… это… – сибирский! И во всей Франции второго сибирского кота не найти!
– Значит, будем искать этого. И мы найдем его. Дайте мне возможность!
– Но как? Как?
– Я пока не знаю. Но у меня есть догадки.
Мари-Мадлен перестала всхлипывать, отбросила истерзанную подушку и пристально посмотрела на служанку, будто увидела впервые. Во взгляде мадам де Комбале загорелся огонек надежды.
– Какие же, Сюзанна?
– Например, тот, кто устроил переполох и украл кота, хочет поссорить вас с его преосвященством, – рассудительно ответила камеристка.
– Но весь двор хочет, чтобы я покинула Пале-Кардиналь! Меня всюду принимают и нигде не любят, Сюзанна. А я ведь всегда стараюсь делать людям добро… – покачала головой Мари-Мадлен.
Это было чистой правдой. Многим было за что благодарить мадам де Комбале. Она считала благотворительность своим призванием и не раз заступалась за грешников, вызвавших недовольство кардинала.
– Госпожа, если это заговор придворных, то кот жив, и они вернут его, как только вы уедете в монастырь кармелиток, – уверенно заявила Сюзанна. – Человек, вернувший его преосвященству любимого кота, может рассчитывать на многие милости. Если кот жив, его где-то
