марсианки; и тут грянула музыка.
Они стали танцевать, но Вовик на ухо Аэлите сказал предложение Виктории. Она согласно кивнула, добавив:
– Конечно. Как можно оставлять девушку одну в такой день.
– А тот «зеленый» не пристанет к тебе? – с опаской и с каким-то вредным злорадством уточнил Вова.
– Нет. – И рассмеялась. – Что ты его так?
Влюбленный друг не ответил. Засмущался. Но остался с серьезным, немного даже грозным лицом. И пристроился к Виктории, сказать о решении Аэлиты. Та счастливо заулыбалась и кивнула Аэлите – спасибо, мол, я рада.
Они вновь предались танцам.
Виктория казалась костром, стойко выдерживающим злые, неожиданные порывы ветра. У нее даже запястья словно бы охватывали маленькие факелы-манжеты. Лицо ее светилось то ли отражением света от платья, то ли несказанной радостью. Аэлита так же упоенно, с блаженной улыбкой, грациозно двигалась в такт музыке.
Она была счастлива вернуться домой и здесь танцевать беззаботно, спокойно среди свободных, не отягощенных проблемами, комплексами, страхами, грязными помыслами, не одурманенных алкоголем, наркотиками и собственной грубостью, пошлостью, цинизмом людей; было очень приятно отдыхать в нормальном, беззаботном, веселом и приятном окружении, где никто не выпендривается, не выделывается, никто не хамит, где нет противно оценивающих, липких взглядов и неприятных ухмылок, где нет пьяных девочек-малолеток, готовых на все, готовых впиться ногтями в своих «конкуренток»… Как славно оказаться в спокойной, ненапряженной обстановке и просто отдыхать, не думая о тяжелом предстоящем дне…
Володе было явно непривычно, но довольно отрадно увидеть, почувствовать совершенно другую атмосферу общего веселья. Он никогда не был любителем разного рода «тусовок», никогда не уважал пьяные компании (чужие), последнее время старался избегать массовые скопления буйно веселящейся молодежи, ибо всегда чересчур шумные и слишком беззаботные «разгулы» заканчивались какими-нибудь проблемами: драками, разборками, слезами, кровью, обидами, милицией; несколько раз это непосредственно касалось его и его друзей. Да вообще всегда, как он заметил, финал практически всех коллективных увеселительных мероприятий был некрасив и печален. А он, как натура чувствительная, воспринимал все с болью, стыдом, разочарованием, обидой и досадой, с непониманием: «Ну зачем нужно доводить до такого? Зачем нужно делать другому больно? И даже убивать из-за какого-нибудь дурацкого пустяка!» А здесь, на Марсе, похоже, что веселье – и есть веселье, до конца. Никто никого не собирается оскорблять, обижать, портить другому настроение. Нет пьяных, нет агрессивных, нет разудалых…
Володя, как и Аэлита, как и Виктория, «ловил кайф». Тем более что музыка ему очень нравилась, смело современная для него, авангардная, и, как уже говорилось, заводная, бодрая. Эффектная – вот подходящее определение для нее, для цвето-свето-стерео-даже-квадро-техно-суперклевой музычки. Самое интересное – некоторые песни
