и других, все, что было у самого, – выжимает себя до последней капли, молясь, чтобы это сработало. Отстраняется, вдруг сильно закашлявшись, вытирает рот рукой, даже не обращая внимания на кровь, оставшуюся на рукаве. Снова прижимается ухом к груди и слушает сердце.
Ну же.
Вернись.
Пожалуйста…
Дом
Ту-дум.
Удары сердца – сначала слабые и спотыкающиеся, но постепенно выравнивающиеся в стабильный ритм.
Хёну прижимался и слушал его, боясь сдвинуться даже на дюйм. Грудь тяжело и медленно поднималась с каждым вдохом. Он зажмурился – слезы текли к виску и терялись в черной ткани футболки Кая.
Жив.
Тело Хёну содрогалось от кашля и сдавленных всхлипов. Глупый страх требовал слышать его сердце, но логика говорила, что ему и так трудно дышать, поэтому он поднялся. Только когда увидел их переплетенные пальцы, он осознал, что больше не чувствует и не поглощает его энергию.
Похоже, силы инкуба тоже послали его нахрен. Ну и поделом.
Он рассеянно поправил волосы, разметавшиеся по лбу Кая, и погладил его по голове. Ну что ж, кажется, он уже натворил достаточно.
Хёну аккуратно приподнял Кая со своих колен, придерживая голову, и уложил на пол. Потом подумал еще немного, снял кофту и, свернув ее, подложил ему под голову на манер подушки. Несколько минут он просидел, прислонившись к стене и глядя на парня, лежащего напротив. Его жизнь оказалась такой хрупкой. Он убил его так легко. Хёну не обманывался, не думал, что все, слава богу, обошлось. Потому что точно знал, что не обошлось. Кай был мертв. Минуту или две.
Он не смог остановиться.
Взглянув на него в последний раз, он, пошатываясь, поднялся, держась за стену, дошел до двери и надавил на ручку – та поддалась, и в лицо сразу ударил холодный ночной воздух. Хотелось проверить Кая – в самый последний раз, но Хёну понимал, что просто тянет время. Поэтому он понурил голову и, не оборачиваясь, едва слышно произнес:
– Живи долго. Надеюсь, мы больше не встретимся.
Он шел к трассе по обочине узкой подъездной дорожки. Было сыро и зябко, время перед рассветом – всегда самое холодное. Пару раз он останавливался из-за приступов кашля и сплевывал кровь себе под ноги: похоже, его тело не было рассчитано на такие фокусы. Когда он дошел до трассы, понемногу начало светать, и он заметил, что правый рукав рубашки измазан в крови, видимо, он вытер им губы и даже не заметил.
Супер. И какой шанс поймать попутку в таком виде? Немного подумав, он закатал рукав. Получилось неплохо – стало еще холоднее, но хоть крови не было видно.
Машин в сторону города не было, похоже, было еще слишком рано, и он решил пока идти так. Стоять на месте все равно было хуже.
Жаль, что у него нет телефона и наушников – с ними он бы мог дойти до города хоть пешком. Он точно знал, что бы он поставил сейчас. Он промычал несколько нот и украдкой оглянулся.
Да ладно, тут все равно никого
