style="font-size:15px;"> – Я не хочу подхватить заразу, – сказал он, собравшись с силами. – Здесь каждый второй чумной или сифилитик, а я не знаю, как поведет себя тело, когда напрямую встретиться с этими болезнями. Я же не такой здоровый, как ты, например.
Через мгновение Вильгельм поднялся, бросив прощальный взгляд на Венеру и пошлепал босыми ногами к дому, держа ботинки в руках. Ванрав проводил его взглядом и тяжело вздохнул. Он-то знал, что все слова Вильгельма были отговорками. Они не могли заболеть человеческими болезнями, даже ослабленный иммунитет Вильгельма не пропустил бы земную хворь.
Но Ванрав мудро промолчал.
До города они добрались быстро. Через два с половиной дня пути, который прерывался лишь недолгими остановками для перекуса, увидели оплоты цивилизации.
На подъезде к Праге они вновь остановились в корчме, потому что лошади изнывали от усталости, да и наездники порядком отсидели некоторые части тела. Попутчики расположились на улице и пили мед из больших кружек, а вдали горели огни Пражского Града. Здесь было холоднее, деревья трепыхались вокруг корчмы, а внизу, где шумела река, ехали навьюченные лошади и тащили повозки с всякими товарами. Люди, собирающиеся в группки для путешествий, располагались внутри корчмы и отдыхали перед финальным недолгим походом. Они были рады, что по дороге не стали жертвами разбойников. Разговор же «пришельцев» не клеился с отъезда, а Вильгельм с каждым днем становился все мрачнее. Ванрав не желал его веселить.
Эльгендорф думал о том, что ждало их в Праге. Его позвали на собрание Аспирантов, которое должно было проходить в одном из домов «района», раскинувшегося аккурат под Пражским Градом5. Он бывал там лишь однажды, когда и замка-то толком не было. Место выбрано странное, но Вильгельм ничего не мог изменить – его ставили перед фактом.
– Пора ехать, друг мой, – нарушил тишину Ванрав, а Вильгельм, залпом допив мед и громко стукнув кружкой по столу, поднялся и молча пошел отвязывать недовольных лошадей.
Ночью в Праге опаснее, но куда меньше вероятность того, что глаза инопланетного человека увидят что-то непотребное. Хотя, он забыл, что прекрасно видел в темноте.
Темная Прага пахла неприятно, в некоторых окнах горел тусклый свет, но он рассеивался в разводах окон и мраке улиц. Факелов не зажигали, ночью разбойники могли прятаться от блюстителей порядка легко – все-таки никому не хотелось висеть голым на виселице или умереть от другой пытки. В Пражском Граде дремал правитель – посаженный Аспирант Академиии, который смылся отсюда через две недели, оставив свою копию. Домишки в Праге неплохие, недалеко от рыночной площади даже красивые, но много где облупленные, а в бедных кварталах смрад стоял такой, что даже невидимые маски не помогали справиться с удушающим запахом. Ноги бы где-то утонули в экскрементах и мусоре, если бы не специальные подошвы, делавшие хозяев невесомыми. Город уже спал за закрытыми воротами, но все равно давил присутствием и неприглядным обличием, скрыть которого не могла даже темнота.
Крепость в Праге. Сейчас крепость является резиденцией президента Чехии , раньше была таковой для чешских королей. Дважды в истории замок становился главной резиденцией императоров Священной Римской империи.
