будет чай. И банан. Верно, милый? Ты же тоже теперь вегетарианец? – произнесла я с нажимом. – И мы оба на диете! – объявила я официанту.
Надеюсь, печеный банан не слишком дорого стоит. Да и чай тоже.
Литвинов попытался испепелить меня взглядом и заявил:
– Для начала нам ваш фирменный салат с баклажаном и уткой, перепелиные яйца с черной икрой, филе миньон из говяжьей вырезки, к ней картофель в сырном соусе. Пить будем «Луи Арман» Брют.
– А даме? – осторожно осведомился официант.
– А дама будет все то же самое, – Литвинов отпустил официанта. – И перестанет выпендриваться, – строго заметил мне.
– Хватит жить не по средствам! – одернула я его. – Обойдемся бананами с чаем. Немедленно поменяй заказ!
– И не подумаю. Я не нищий.
– Скоро будешь, – заверила Литвинова. – Если продолжишь сорить деньгами, даже однушку-хрущевку купить не сможешь.
– Прекрати считать мои деньги.
– А ты прекрати распушать передо мной хвост. Тоже мне, павлин нашелся!
– Кстати, мне не понравилось, как ты смотрела на официанта, – прищурился Макс. – Так ты должна на меня смотреть.
– Я тренируюсь.
– На мне тренируйся.
– Вообще-то ты не имеешь права меня ревновать.
– Я тебя не ревную, и не мечтай, – отрезал Литвинов.
Появился официант с перепелиными яйцами и шампанским в ведерке со льдом на серебряном подносе. Нам пришлось прекратить перепалку. Молодой человек ловко откупорил бутылку, разлил пенистый напиток по высоким бокалам. И словно растворился в воздухе.
Литвинов извлек из кармана пиджака алую коробочку, достал кольцо. Оно неприлично ярко сверкало в полумраке зала.
Заиграла нежная музыка. Певица запела что-то ангельским голосом. Предложение руки и сердца Макс обставил романтично, как я и просила. Но сколько денег он пустил на ветер ради этого? Вот балбес!
Литвинов поднялся из-за стола и опустился предо мной на одно колено. Я затравлено оглянулась по сторонам.
– Встань немедленно! – зашипела на него. Вцепилась в плечо Макса и попыталась заставить его принять вертикальное положение. – Ты что делаешь? На нас же все смотрят!
– Я тебе предложение делаю, – шепотом ответил мне Максим. – Отпусти плечо, ненормальная. У меня синяк будет! Сама же хотела, чтобы я на колени встал. Вот, стою. Все, как заказывала.
– Тогда нас никто не видел. Мы в кабинете одни были. Хватит, кончай показухой заниматься, – продолжала шипеть я. – И полы здесь наверняка не стерильные.
– Любимая! – повысил голос Литвинов. – Подари мне счастье. Я прошу твоей руки и сердца! Ты согласна?
Ладно, раз уж начали позориться, то будем позориться до конца.
Я поднялась со стула и постаралась максимально царственно протянуть руку Максу:
– Да. Я согласна.
Мне казалось, происходящее
