Ну да, чего я ожидал?
– Убил! – повторила она, облизнув свои пухлые губки розовым кончиком языка, – какого это убить человека?
Я пожал плечами.
– Ничего хорошего.
– И всё же? – она так крепко вцепилась пальчиками мне в предплечье, что, казалось, сейчас рукав мне порвёт.
– Чем ты это сделал?
– Кухонным ножом. Самой банальной вещью в мире.
– Ты вонзил его ему в живот?
– Нет. Вот сюда, – я показал на место между рёбер.
Кунишиге уставилась на мою грудь, она несколько раз облизнула свои губы, щёки её порозовели.
– Он быстро умер? – продолжала допытываться она, глядя мне в глаза.
– Кунишиге-сан, мне не очень хочется, говорить об этом, – я мягко отстранил её от себя. Помнится, психолог в тюряге советовала не будить воспоминания лишний раз.
– Да прости! Прости! – она была в каком-то радостном возбуждении.
– Это будет нашей тайной, Такахаши-кун! – сказала она.
Кунишиге вскочила на ноги, отряхивая юбку.
– Я достану тебе ключи от крыши! Скажи спасибо своей маме от моего имени! – она забрала свою коробку и унеслась прочь.
Последним уроком у нас была физ-ра. Пока подпирал стенку, ожидая своей очереди метнуть мяч, и думал о том, что совместные уроки мальчиков и девочек в этой школе – это несомненный прогресс в развитии человечества и, что я могу тихо и спокойно провести три года в этой элитной школе, ко мне подвалили две девчонки вроде из моего класса. Форма в обтяжечку, это нечто! И сиськи у них для их лет уже ничего такие!
– Такахаши-кун, можешь уделить нам немного времени? – робко спросила одна из них.
– Могу, – говорю.
Обе они огляделись воровато и одна говорит:
– Ты постоянно с Кунишиге общаешься?
– Ну, да, – отвечаю, – просто так получается. Сидим рядом.
– Она страшный человек! – затараторила вторая, – эта девочка, которая погибла, из класса 1-2, говорят, её Кунишиге столкнула!
– Да он не знает об этом случае! – влезла первая.
– Всё он знает! – перебила вторая, раздражённо.
– Ну и? – спрашиваю я.
– Как?! Тебя это совсем не волнует? – возмутилась первая.
– У нас ей объявили бойкот! Никто в нашем классе с ней не общается! И ты не должен!
Чего-то меня зацепило это «должен»! Ну, Вы поставьте себя на моё место! Я целых три года каждый день был кому-нибудь что-нибудь должен!
– Слушайте, – говорю, – меня слухи не волнуют. Если бы она была виновата, её бы арестовали, верно? Но она всё также ходит в школу. Следовательно, все, что вы говорите не более чем слухи! Я прав?
– Арестовали?! Кунишиге?! – фыркнула первая, – знаешь, кто её отец?! Даже если она школу подожжёт, ей это и то с рук сойдёт!
– Хрень это всё! – говорю я и сплюнул через два отсутствующих зуба.
– Пойдём
