как он находит человека-«Белизну» и что из этого выйдет. На короткое мгновение ей стало жарко.
Ненависть – хорошая штука. Ненависть дает много тепла. Ненависть согревает.
О, что бы он сделал с человеком-«Белизной»… Тут пригодились бы его бешеные вспышки ярости!
Она всегда чувствовала в муже некий изъян. Недостачу. Словно тайком вынесенные из магазина кусок мыла, пара помидоров, бутылка дешевого (три звездочки, Дагестан, запах клопов) коньяка.
Вот такой он, ее муж. Сильный снаружи. Но слабый. Словно внутри огромной башни, внутри железобетонной конструкции установлены прогнившие деревянные перекрытия. Однажды она увидела в его бумагах фотографию, вырезанную из газеты. Старое здание за выщербленным кирпичным забором, заросшее крапивой и репейником. От здания веяло чем-то древним – и неприятным. Точно запах нашатырного спирта, зеленки и старого гноя на желтоватом кусочке старой ваты.
«Нина», – услышала она голос мужа. Вздрогнула – и оглянулась, настолько этот голос показался ей реальным.
Но нет… В Пещере только она.
Нина не знала, откуда взялось это ощущение. Этот запах. Но муж ее тогда здорово напугал.
Зачем он хранил эту пожелтевшую вырезку? Что это значило для него?
И что это означало для нее самой?
Она так ничего и не сказала мужу.
А через несколько дней пришел человек-«Белизна».
На снимке было четверо.
Троих она хорошо знала – и двоих из них не любила. Особенно начальника мужа – громогласного смешливого фанатика охоты. Начальник обожал охоту словно напоказ. Вот смотрите, это моя слабость. Он казался пародией на стереотипного начальника полиции – но при этом не был тупым или бестолковым, а был умным и жестким под этой маской. Вторым был муж. Да, она не любила его, давно уже не любила…
Скорее боялась.
И только красивая светловолосая женщина вызывала у нее нечто, похожее на симпатию. На снимке та была моложе и далеко не такая… стильная, что ли? Странно, по идее, она должна была не переносить друзей мужа – друга-женщину точно, но, наоборот, только с ней у Нины возникло нечто вроде настоящей приязни.
Однажды, подвыпив, муж рассказал, что они все были знакомы задолго до службы в милиции… тогда еще милиции. «Святые девяностые», сказал он. Муж говорил с жутковатой кривой усмешкой, без выражения – и она снова почувствовала смутный беспричинный страх.
Конечно, тот страх был совсем еще не страх. В сравнении с нынешним тогда была легкая нервозность. Ха-ха. Смешно.
Однажды, на одном из совместных вечеров, когда мужчины допивали третью бутылку, спорили и кричали, сидя на кухне, а потом порывались петь идиотские песни, Нина вместе со светловолосой переглянулись и ушли в гостиную. С бутылкой текилы и парой ярко-зеленых лаймов. Они слизывали соль и пили прозрачную мексиканскую водку, а лайм разливал на языке кисло-сладкую горечь. Они болтали и смеялись, как две подружки. Потом включили музыку и танцевали в полутьме. Глаза светловолосой мерцали странно
