ночь, блять, разобрался с такой кучей проблем, что исчерпал свои волевые запасы на сто лет вперед.
«Ненавижу принимать решения».
Он потрогал повязку – влажная. Рука болела, но отдаленно, словно из другой вселенной. Точно отрезали чей-то чужой палец. Денис вдруг представил: если существует множество вселенных, как говорят фантасты и ученые, то в какой-то другой вселенной его палец существует отдельно. И болит оттуда.
«Так, выкинь из головы эту ерунду». Денис постарался собраться. Приемник полицейского отдела. Денис несколько раз бывал в таких местах – с его работой этого было, скорее, не избежать. Где окно дежурного? За окном находится тот, кто снимет с плеч Дениса тяжесть проблем.
Справа вход во внутренние помещения. За железной решетчатой дверью маялся от безделья охранник – здоровенный сержант в черной форме, в «бронике», с автоматом. Словно почувствовав взгляд Дениса, сержант зевнул.
Ровный шелестящий гул кондиционера. По спине прошла холодная волна. Денис поежился.
Он поискал глазами. Где надпись? Надпись означала конец всех проблем, служила указателем: «Здесь адекватные люди. Да-да, именно здесь».
Вот! Окно приемной было здесь не забрано железной решеткой, как в привычном Денису отделении в родном районе, а закрыто стеклом. На нем надпись красными буквами: «ДЕЖУРНАЯ ЧАСТЬ». То самое. «ЭТО АДЕКВАТНЫЕ ЛЮДИ, ЧУВАК».
За окном сидел полицейский в серой форме. В отличие от сержанта, некрупный и тощий. Волосы светлые.
Денис в несколько шагов преодолел расстояние от входа до окна.
Дежурный бросил на него короткий безразличный взгляд, опустил глаза. Денис увидел, что дежурный что-то пишет. При этом тот зажимал плечом и подбородком трубку стационарного телефона. Бежевый пластик равнодушно отсвечивал.
– Ага-ага… Куда повезли?
Дежурный прищурился, провел линию на листке. На лице полицейского была написана вся важность доверенной ему миссии.
– Повторите… Да-да, записываю…
В следующее мгновение Денис почувствовал омерзение. Он вдруг обострившимся, туннельным зрением увидел, что делает полицейский. На листке был выведен шариковой ручкой, аккуратно и четко огромный член. Дежурный дорисовал овалы и теперь выводил на них волоски.
Дениса замутило.
«Что происходит?» В руке опять толчками, будто извержение вулкана, запульсировала боль. Из обрубка пальца словно изливалась раскаленная лава.
Денис с усилием прочистил горло.
– Я-я… х-хочу сделать… заявление.
Собственный голос в первый момент удивил Дениса. Он звучал слабо и едва слышно. Словно мальчишку во дворе, в песочнице, обидели, но он слишком хорошо воспитан, чтобы это показать.
– Сделать заявление! – громко повторил Денис. Дежурный вздрогнул, дернул рукой – росчерком испортил рисунок. Но даже не поднял головы.
– Хорошо, подождите, я уточню, – полицейский прижал трубку к груди, поднял
