чудный остров и СВОБОДУ,И ЖИЗНЬ, что дал Господь народу!
Флибустьер
Я стремительно жил
Верность слову храня.
Смерть тянулась из жил,
Догоняя меня.
На морских рубежах,
На высокой волне
Всё подбрасывала страх,
Что неведом был мне.
Только я уходил,
Уводя корабли,
Выбиваясь из сил,
Далеко от земли…
Возвращался потом,
Выбирая причал,
Перекошенным ртом
«Не возьмёшь!» – я кричал.
И солёные капли
Стирая со лба,
Наточив свою саблю,
Шёл туда, где борьба,
Где удача и вера
Постоянно в цене,
Там, где истина – мера,
Что не тонет в вине.
Ни друзей я, ни женщин
Себе не завёл,
И не счесть в душе трещин,
Что шутя приобрёл.
Только не пожалею,
Что дошёл до конца —
Коль добраться сумею
До отцова крыльца…
Осенний шторм
Сломало мачты. Сникли триселя.
Рангоут в клочья. Шлюпки оборвало.
А ветер пел, безумно веселя…
Команда в жизнь такого не видала.
Мы на руле стояли вчетвером.
Вода стеной вставала перед судном.
Волну бушпритом рассекая, как ножом,
Мы выстоять пытались в дне том судном…
Мы выживали, истово молясь,
Без кожи на руках, сорвав мозоли.
Мы солнце утром встретили, смеясь,
Хлебнув по горло океанской соли…
И нету в мире краше ничего
Седой волны и солнца на восходе.
А многие желают одного —
Тепла, безветрия и тишины в природе.
И, преуспев в комфортнейшем быту,
Согрев диваном ноги, зад и спину,
Всё променяют на Ти Ви витрину,
На кнопки пульта, нажимая их в поту…
Так применив технический прогресс
Да мощь науки всей призвав в подмогу,
Огромный небоскреб построив до небес…
Но
«Кто в море не бывал – тот не молился Богу!»
Южный крест
И вот пришёл рассвет седой, кошмарный,
На парусах ни охнуть, ни вздохнуть…
Мы в эту ночь не видели Полярной —
Здесь Южный крест указывает путь…
В белёсой пене палуба и снасти
Да альбатрос меж небом и водой…
Щемит тоска, что сердце рвёт на части
И тихо шепчет: долог путь домой…
Но мы пройдём сквозь бури, ураганы,
Туман у мыса Горн и Скапа Флоу,
А дома, разбирая чемоданы,
Мы скажем просто: «Снова повезло».
Нас океан качал, швырял и метил
Водой и солью. Ветер бил в лицо.
Но солнца луч, сверкнувший на рассвете,
Нам осветил родимое крыльцо.
Вновь сотни миль остались за кормою.
В кипящей пене скрылись
