Земля была мягкая, но не очень влажная. Спускаясь вниз по холму, мы видим следы Дины, когда она сходила с мокрой дороги под защиту насыпи и деревьев. В следы налилась вода, но вот они. И вот здесь, где упала ветка, они и встретились.
– Да еще как встретились! – воскликнул Найджел, глядя на глубокие пересекающиеся следы. – Длительная была встреча! Любовное свидание! Она производит впечатление хорошей девушки. Я надеюсь, что мистер Генри…
Басгейт резко замолчал.
– Итак, вот что у нас есть. Не уходите так далеко. Элеонор Прентис, скорее всего, вышла из-за угла, прошла около двух шагов и неожиданно остановилась. Вот это ее следы, расположенные совсем близко друг к другу. Она стояла на одном месте какое-то время, глядя на влюбленных, но что случилось потом? Обычный разговор? Не думаю. Надо будет попробовать узнать это у молодых людей. Элеонор мне не скажет. Да, вне всякого сомнения, это следы ее туфель. Кожа черного теленка, острые носы, низкие каблуки. Обувь церковной курицы. Она надевала их сегодня утром.
Аллейн присел на корточки около следов старой девы и указательным пальцем потрогал сырую землю. Затем посмотрел на Найджела.
– Что ж, это доказывает одну вещь, – сделал вывод инспектор.
– Какую?
– Если это следы Элеонор Прентис, то не она пыталась заглянуть в окно ратуши. Подождите здесь, Басгейт, хорошо? Я схожу к машине за вещами. У нас будет образец этих отпечатков.
В двенадцать часов тридцать минут Аллейн и Найджел приехали в Ред-Хауз. Старшая горничная сообщила им, что мистер Фокс все еще здесь, и провела в викторианскую гостиную. Эта комната, обшитая шелковыми японскими панелями, красноречиво рассказывала о службе умершего генерала Кампанула на востоке. В ней стояло слишком много мебели и царила крайне неприятная атмосфера. Инспектор сидел за письменным столом у окна, и перед ним лежало несколько аккуратных стопок бумаги. Он встал и посмотрел на гостей спокойным взглядом поверх очков.
– Здравствуйте, Фокс, – поприветствовал его Аллейн. – Как поживаете?
– Вполне спокойно, благодарю, сэр. Доброе утро, мистер Басгейт.
– Доброе утро, инспектор.
– Что у вас здесь? – спросил служащий Скотленд-Ярда.
– Набор писем, сэр, но ни в одном ничего полезного нет.
– А что это за зловещий листок писчей бумаги? Отвечайте, старый черт. Это завещание, да?
– Ну да. Это оно. – Фокс протянул его Аллейну и подождал, пока тот прочтет.
– Она была обеспеченной женщиной, – отметил инспектор.
– И как мисс Кампанула распорядилась своим состоянием? – поинтересовался Найджел.
– Ничего интересного для публикации в газетах.
– Ну хорошо, хорошо.
– Она оставила пятьдесят тысяч, – сообщил Аллейн. – Тридцать из них завещаны преподобному Уолтеру Коупленду, пастору прихода Святого Жиля в Винтоне, в знак глубокой благодарности
