переплела его пальцы со своими.
– Зачем ты вообще на ней женился – по расчету? Ты ее любил хоть когда-нибудь?
– Я стал заменой. Ее жених пропал вместе со всем кораблем – ни обломков, ни тел не нашли. По окончании траура ее отец связался с моим, хотя я, как финансист, не шел ни в какое сравнение с блестящим капитаном Корпуса.
– Он еще жив, твой отец?
Он рассказывал ей о своей семье, об их имении в Гренадинской системе. О сестрах, о младшем брате. О своих увлечениях, о любимых книгах и музыке. Порой она прерывала его вопросом, но больше слушала. Голова ее покоилась у него на плече, рука гладила его грудь. Дочь Ройеса – единственно хорошее, что было в их браке, сказал он.
Он открыл ей все: надежды, мечты, то, чего втайне желал и чего стыдился. Она слушала молча, и лишь камин, треща поленьями, подавал ему реплики.
После этого его влюбленность в Сэмми перешла в одержимость. Он рано уходил с работы и приходил домой на рассвете, если вообще приходил. Их беседы не прекращались: Сэмми, в отличие от Джулианы, непритворно интересовали и его экономические теории, и давние уроки фехтования.
Порой свиданиям мешала необходимость вывозить жену и дочь в свет. Их последняя ночь тоже началась с бала, открывавшего сезон.
Казалось, что стены и потолок огромного бального зала внезапно исчезли, уступив место созвездиям и туманностям. Эффект был поистине ужасающий: гости жались в середине, подальше от космических пустот, и танцевать было весьма затруднительно. Хозяйка дома леди Палани, судя по ее сжатым губам, пребывала в ярости, одна из ее дочерей заливалась слезами. Завтрашний день сулил красочные сплетни о провале их бала. Роан отдал пустую тарелку слуге-хайджину и взял у другого бокал шампанского. К нему подошел лорд Палани с еще более вытянутым, чем обычно, лицом.
– Впечатляет, – сказал ему Роан, кивнув на голографический космос.
– Как и цена всего этого. Сами настояли… никогда не угадаешь, что им взбредет в голову.
Роан, понимая, что это относится к супруге и пяти дочерям лорда, по аналогии вспомнил недавний разговор с Сэмми.
Три дня назад они гуляли в Королевском Ботаническом саду, и она все время наклонялась потрогать и понюхать цветы. Ему нравилось смотреть на нее: каждый ее жест был сонетом, каждый шаг песней. Легонько погладив очередную розу, она взяла его под руку, а он стал рассказывать, как дочь его знакомых попала в частную клинику после буйного припадка на пикнике в День Основателя.
«Что ж тут странного? – сказала Сэмми с огоньком в кошачьих глазах. – Вы отказываете своим женщинам в какой-либо разумной деятельности. Дом, дети, сплетни, визиты, прием гостей – вот и все, что им позволяется. Удивляюсь, как они еще все до одной не спятили».
«Мужчину такой распорядок просто убил бы, – с потугой на юмор ответил Роан. – Похоже, что сильный пол – это вы».
«На Земле до Экспансии женщины были врачами, адвокатами, военными, президентами, промышленными магнатами».
«Но космос – среда враждебная, планеты
