виду камерами и совершенно не обращая внимания на валяющихся на асфальте дохлых птиц, а камикадзе-велосипедисты, испытывая судьбу, лавировали в потоке машин.
Тем не менее тут и там на глаза Эмили попадались следы красного дождя: лужи на тротуарах, пятна на одежде, озабоченные лица прохожих. А еще она заметила едва видимые частички красной пыли, словно пыльца, клубящаяся в жарком воздухе.
И хотя большая часть горожан, казалось, уже и думать забыла о недавнем катаклизме, Эмили чувствовала: сегодня не обычный нормальный день. Где-то в глубине ее существа гнездилась абсолютная уверенность, что мир не забудет этот день и те дни, что за ним последуют, покуда будет существовать род человеческий.
Мало что может огорошить человека, посвятившего себя журналистике, так же сильно, как тишина в новостном отделе редакции. Как правило, тут пишутся и компонуются заметки, и поэтому обычно в любое время тут полно репортеров, которые носятся туда-сюда, шушукаются по углам и обрывают телефоны; новостной отдел – это живое трепетное сердце любой газеты.
Поэтому, толкая двойные двери отдела новостей, Эмили ожидала погружения в шумную суету – особенно к этому располагали метеорологические странности, свидетелем которых она только что стала, – но вместо этого ее окутала тишина, как в читальном зале библиотеки.
Замявшись у дверей, Эмили бросила беглый взгляд на помещение. Все тридцать с лишним репортеров и редакторов дневной смены никуда не делись, но, вместо того чтобы трудиться на своих рабочих местах над вечерним выпуском, они сгрудились вокруг пяти пятидесятидюймовых телевизоров на стене. Обычно каждый телевизор был настроен на один из ведущих национальных или международных новостных каналов, чтобы от внимания сотрудников газеты не ускользнула ни одна важная новость. Но сейчас все экраны транслировали канал Си-Эн-Эн, и журналисты, включая главного редактора, в молчании наблюдали за тем, как другие освещают событие, за которое в любой другой день они непременно ухватились бы сами.
Никто не заметил, как вошла Эмили, не отпустил обычных шуточек, не поприветствовал ее; строго говоря, ни один из ее друзей-товарищей не оторвал глаз от телеэкрана, когда Эмили пробралась на свое рабочее место и бросила рюкзак на стол.
Для того чтобы работа редакции встала, особенно если на носу дедлайн, могла быть всего пара причин. Первая – никто из присутствующих не видел того, что произошло меньше часа назад. Эмили сразу отмела это предположение, потому что, очевидно, все были в курсе случившегося. На одежде многих ее коллег расплылись пунцовые пятна; очевидно, они, как и сама Эмили, в момент катаклизма были далеко от офиса.
Вторая причина (Эмили с трудом могла в нее поверить) заключалась в том, что Си-Эн-Эн передавал еще более значительные новости. Такая возможность сильно испугала Эмили, ведь она полагала, что событий, сопоставимых с красным дождем, не происходило со времен одиннадцатого сентября[3].
– Эмили? Где ты была? С тобой все в порядке? – Самокопание
11 сентября 2001 года боевиками исламской организации «Аль-Каида» на территории США был совершен террористический акт, в результате которого были разрушены здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, и погибло около трех тысяч человек. Эти события также носят название 9/11
