эскалатор – не самолёт, чтобы бояться на нем высоты, но спуск очень уж походил на трибуны Дом в Амстердаме. На недавнем концерте «Кенсингтон» у нее даже голова закружилась, и она весьма настоятельно попросила отчима больше на такую верхотуру билеты не брать.
Лучше она в партере потанцует.
Сам поезд на Йоланду особого впечатления не произвёл. Гораздо больше ее изумила внесшая их в вагон толпа.
– У вас всегда так…многолюдно? – прохрипела она, пытаясь удержаться за поручень и не быть выдавленной наружу через запасные двери. Надпись «Не прислоняться» издевательски грозила отпечататься на ее спине.
– Только утром и вечером, – Даниил упёрся локтем в стену вагона за ее головой, пытаясь собственным телом закрыть девушку от напирающей толпы. Получалось не очень. Толпу-то он отгородил, а напирал в итоге сам, прочувствовав все изгибы голландского рельефа. – Извини, что так тесно. Зато быстро доедем. Может, на кольце народ выйдет.
Надежды его не оправдались. На кольце пассажиры сначала вышли и оставшиеся вздохнули с облегчением, а затем зашли новые… И всем пришлось выдохнуть, чтобы утрамбоваться.
Вид из застеклённой станции на Воробьёвы горы остался не сфотографирован, хоть Лана и долго сокрушалась по этому поводу. Камеру просто невозможно было поднять на уровень глаз. Девушка вцепилась в нее мертвой хваткой, следуя подсказке Даниила, чтобы дорогая, хоть и винтажная техника не испарилась в толпе.
Приливы и отливы пассажиров по мере приближения к центру становились все более массовыми, и наконец на Лубянке они присоединились к общей массе, которая вынесла их сначала на перрон, а потом и на эскалатор перехода между станциями практически без усилий с их стороны. Даниил только и успевал тащить за собой намертво вцепившуюся в его руку девушку. Кажется, метро ей в ближайшее время будет сниться в кошмарах.
– А почему станции называются по-разному, если мы никуда не ехали? – недоуменно переспросила Лана, прочитав надпись над выходом. – Мы же доехали до Лубянки, а выходим на Кузнецком мосту.
Даниил пожал плечами. Ему самому была не совсем ясна логика, которой руководствовались строители метрополитена, но за годы жизни в столице он успел привыкнуть к подобным странностям.
Еще одна небольшая прогулка по оживленной узкой улице мимо старинных, начала восемнадцатого века, двух-трехэтажных зданий – и они у академии.
Задумавшись, Даниил чуть замедлил шаг, сомневаясь, стоит ли проводить Лану внутрь или лучше ей подождать снаружи. Только бы ее однокурсницы не обидели.
Многие считают, что всякие дергания за косички, порча портфелей и прочие мелкие пакости остаются в школе, но увы. В институте у многих продолжает играть в попе детство. Особенно если попадается кто-нибудь, подходящий на роль жертвы. Жестоки не только подростки. Едва вступившие во взрослую жизнь, недавно отметившие совершеннолетие четверокурсники тоже далеко не подарки.
Поэтому полная, не по фигуре одетая девушка
