подрагивающими руками Хантер помог ему расстегнуть жилет, и оба спешно стянули с себя одежду, оставляя её мокрой кучей валяться на палубе. – Давай вниз, надо согреться.
Спустившись в каюту вслед за сыном, Хантер растёр его полотенцем и, одев в сухие джинсы и свитер, которые утром Северина на всякий случай сложила им в сумку, укутал мальчика сразу в несколько тонких покрывал, снова прижимая к себе, только сейчас понимая, насколько испугался.
– Эй, тебе тоже надо одеться, – захихикал Нейт, тыкая пальчиком в его плечо, и Хантер покачал головой, отстраняясь.
– Как ты оказался в воде? – строго спросил он, натягивая и на себя запасные вещи.
– Ну-у-у… – протянул Нейт, виновато ёжась под недовольным взглядом отца, и забрался с ногами на койку, чтобы спрятать босые ноги под покрывало. – Мне было не видно китов… Вот я и…
– Решил, что из воды их видно лучше?
– Нет, – мальчик звонко расхохотался. – Я залез на борт, чтоб было повыше. А потом волна. А я не удержался. И плюхнулся в воду. Так кру-у-уто!
Он всплеснул руками, демонстрируя высоту брызг, которые поднял, и Хантер присел на корточки перед сыном, с удивлением всматриваясь в его беззаботное раскрасневшееся лицо. Нейт говорил так, как будто совершенно не испугался, а это происшествие было забавным приключением, причём одним из самых лучших в его жизни. Интересно, и от кого ему досталось полное отсутствие инстинкта самосохранения?
– Весь в мать, – Хантер обречённо закатил глаза, а мальчик снова захихикал. – Наказать бы тебя как следует за то, что не послушался.
– Ну па-а-ап… Ну я же не специально упал. Так вышло.
– Мама нас убьёт, когда узнает.
– А мы ей не скажем, а то разволну-у-уется… – Нейт округлил глаза в притворном ужасе, и пришла очередь Хантера рассмеяться.
– Только поэтому и не скажем, – согласно кивнул он, но снова строго посмотрел на сына: – А ты, если не будешь слушаться, больше в море со мной не выйдешь. Ясно тебе? Больше никаких шалостей. Это хорошо, что в этот раз всё обошлось. А могло бы быть гораздо хуже. Море не прощает ошибок.
Вынырнув из воспоминаний, Нейт обречённо посмотрел в иллюминатор на далёкий горизонт. Только море и небо. Тоска смертная. А с тем, что его заперли в крохотной каютке, не позволяя даже подниматься на палубу, всё казалось хуже некуда. Как будто, если бы ему разрешили выходить, он мог бы куда-то отсюда сбежать. А что именно этого пытались не допустить те люди, что забрали его, и дураку было понятно.
К тому же он уже три дня не видел родителей и очень скучал, ещё никогда так надолго не расставаясь с ними. И беспокоился о маме. Всё ли с ней в порядке. Вот за что ему было действительно страшно. Особенно после того, что с ней сделали “штрукеры”, как он их про себя называл.
Усевшись на жёсткую койку и пнув ногой какую-то дурацкую детскую игрушку из тех, что были свалены в углу каюты, он стукнул кроссовком в запертую дверь. Потом
