спокойно заявила та. – У Афы были колоссальные возможности. Она одна могла вызвать дух Калигулы! Остальные девочки дотягивались только до Наполеона…
– Остальные тоже медиумы?
– Конечно. Только я белая колдунья.
– Вы издеваетесь?
– Как можно! – притворно возмутилась Мадам. – Я никогда бы не посмела издеваться над слугой закона…
Повисла еще одна пауза, теперь молчал следователь, Марго думалось, что в эти секунды он боролся с гневом.
– Вас еще что-то интересует? – приторно-ласково спросила Мадам.
– У Афродиты были враги?
– У кого их нет…
– Как она вела себя в последнее время? Опасалась ли чего? Нервничала?
– Нет, я ничего такого не заметила…
– Можете назвать имя ее любовника?
– Я не лезу в жизнь своих девочек! Мне даже неизвестно, был ли он у нее…
– С кем она дружила?
– У нее со всеми были ровные отношения.
– С кем жила?
– Одна.
– Вы уверены?
– Нет, как я уже говорила, у меня нет привычки лезть в лич…
– У нее был ребенок?
– Ребенок? – Мадам совершенно искренне удивилась. – Какой еще ребенок?
– Девочка. Лет восьми.
– Не было у нее детей. Она, видите ли, не способна была зачать…
– Может, племянница?
– Нет, Афа вообще детей не любила.
– В котором часу она покинула заведение вчерашней ночью?
– В два, кажется. Она уехала самая первая. Сказала, что ей нездоровится…
– Адреса других девочек у вас есть?
– Нет, мне они не нужны…
– Она работают у вас без оформления?
– У меня работают охранник, садовник и повариха. Девочки помогают мне из личных симпатий…
– Здесь с десяток комнат, ими пользуются?
– Да, это отдельные кабинеты, в них любой гость может отдохнуть…
– Они открыты?
– Нет, они открываются только вечером…
– Ключи у вас?
– Я предоставлю их вам сразу, как только увижу ордер на обыск…
– Крепкий вы орешек, Мадам Бовари!
– У вас все, Митрофан Васильевич?
– Вы запомнили мое имя…
– У меня хорошая память.
– Тогда, может, вспомните еще что-нибудь…
– Как только вспомню, незамедлительно вам позвоню… Вы ведь оставите свою визитку?
– Конечно, обязательно…
Марго метнулась к окну, ей интересно было посмотреть на выражение лица замороченного хозяйкой следователя. Как пить дать, кислое…
Она не ошиблась – краснощекая физиономия Митрофана Васильевича стала просто пунцовой, уголки губ опустились вниз, вместе с усами и уголками глаз. Бедняга! Марго даже стало его жалко…
Следователь
