как доска, безвольно позволяла мне орудовать у нее во рту, сжимать отзывчивые соски. Однако сама ни разу не подмахнула.
Никогда не был любителем скромных баб, но эта словно вызов бросала. Хотелось разогреть ее. Вырвать стон. Почувствовать, как узкие ладони скользят к моему паху и здороваются с новым начальством.
Инициативы от нее я хотел, раз уж раздетая явилась! Но девка держалась. Кремень! И когда за задницу сжал. И когда на стол положил. И когда губу нежную прикусил…
А потом ее отпустило. Дрожь прошла по всему телу, и… от звонкой пощечины у меня в ушах аж зазвенело.
Ох, зря я вспомнила, как давно в моей жизни не было секса. И на мужика этого в лифте пялиться тоже не стоило. И трусы снимать. И вообще…
Что именно «вообще», в голову не приходило. В нее совсем ничего прийти не могло. В ней был он. По гланды. Хозяйничал языком во рту так, что коленки подгибались и по позвоночнику разряды в двести двадцать летали.
Собеседование, называется! Изнасилование настоящее. В жесткой и циничной форме. Причем самая циничная часть была даже не во рту, а ниже. Терлась между ног. Настойчиво, ритмично, словно искры из меня высекала.
Точно не мобильный! Такие лопаты даже «Самсунгу» с их гигантоманией не снились.
«Растишкой» он, что ли, себе агрегат наел…
Внутри закипало все. А ведь не девочка. Мать. И замужем успела побывать. А тут приплыла. Губы наглые и жадные. Язык быстрый. Не ласкал, а трахал. И тело…
Совсем не мой тощий программист бывший. Этого словно не мама с папой из плоти и крови делали, а на металлургическом заводе из стали отлили. Где наши тела ни касались, он везде был твердым. Горячим как печка и сильным.
Не мужик, а бронепоезд без тормозов. К таким после трехлетнего перерыва в личной жизни приближаться нельзя. Девственность, конечно, не хвост у ящерицы – заново вырасти не могла. Но мало ли как оно… с такими габаритами.
На судорожной мысли о габаритах я сама себя одернула. Мой будущий начальник уже производил тонкую настройку груди – сжимал и поворачивал соски, так что между ног простреливало.
До окончательного падения оставалось всего ничего. Дождаться, когда мои ноги окажутся на широченных мужских плечах, вжикнет молния ширинки и меня размажут по столешнице, как масло на хлебушек.
От стыда хотелось сквозь землю провалиться. Нашла, называется, работу на свою… ой, не голову. С хорошей зарплатой, без переработок и в красивом офисе.
От возбуждения, сумасшедшего, скорее животного, а не человеческого, хотелось позволить этому маньяку закончить то, что так качественно начал. Ведь могло и не повториться такое больше в жизни.
Но моральные принципы и воспитание спать отказывались. Когда тело уже почти сдалось и начало обмякать под вражеским напором, я извернулась и что было силы ударила мерзавца по щеке.
Ладонь тут же запылала. Маньяк дернулся, толкнувшись могучим бугром мне между ног. А потом кабинет заполнил мат.
К счастью, от страха я вовремя оглохла
