демонстрируя браслет маме.
Ее красноречивый взгляд дал мне знать, что она мгновенно все поняла. Покосившись в сторону спальни, она спросила:
– Амалия, что это значит?! Что ты натворила?
– Ничего! – я вскинула возмущенный взор. – Я, вообще, не знаю, почему так вышло.
– Ты не помирилась с Кристобалем, – наконец, мама сделала вывод. – Ами, это… Это недопустимо! Почему ты от него бегаешь и якшаешься с какими-то сомнительными личностями, подвергаясь опасности, вместо того чтобы отплясывать на балу.
– Ну не начинай, пожалуйста!
– Амалия! Кристобаль Прим – твой истинный!
– Как будто одного этого достаточно! – фыркнула я.
Этот разговор был не первый с тех пор, как Анна Риано узнала, кто именно мой истинный.
– Девочки, я вас люблю, но дайте же мне поспать! – из спальни, вход в которую преграждала лишь занавеска, раздался голос отца.
– Прости, папа. Мы больше не будем, – покаянно отозвалась я, с мольбой глядя на маму.
– Мама, давай ляжем спать, а? Пожалуйста.
Анна Риано прикрыла веки и взялась двумя пальцами за переносицу, явно усмиряя головную боль магией. У меня невольно защемило сердце. Родители лишились всего, что небогатый род Риано успел достичь за полвека.
Мой дедушка по отцу бежал в Лигирию, когда океан поднялся и затопил Орровы острова, которыми владело его семейство. На оставшиеся средства он купил землю и построил этот дом. Отец был единственным его наследником, но теперь лишился и этого. Похоже отпрыскам рода Риано на судьбе написано терпеть лишения и бороться с обстоятельствами.
– Мам, а что у вас здесь случилось? Почему вокруг такая темнота?
Стоило задать вопрос, как где-то вдалеке раздался приглушенный раскат грома. Оно и не удивительно! Пока мы чаевничали, за окном все сильнее задувал ветер, и я порадовалась, что добралась домой раньше, чем разразилась осенняя гроза.
– Твой отец рехнулся! – неожиданно ответила мама. – Решил, если мы станем еще больше экономить, то будет шанс восстановить полностью несколько комнат в восточном крыле и зимовать уже там, а не в этой конуре.
– А соседи?
– Андерсоны уехали к родственникам, Берны выставили то, что осталось от их дома на продажу, а у Миллоу ситуация будет потяжелее нашей. Ерисса Миллоу занимается всем одна, и она в отчаянии.
– Ясно. Вот почему вся улица осталась без освещения, – вздохнула я.
– И все потому, что твой отец – тот еще скряга!
– Я все слышу! – раздался ворчливый голос ерра Риано, который все еще не спал, не смотря на свои планы.
– Спи, дорогой, я скоро, – откликнулась мама совсем уже другим тоном и поднялась из-за стола, подавив зевок. – Так что теперь мы стараемся не использовать лишний раз магическое освещение, если в этом нет необходимости, – она поставила точку в разговоре, убрав чашки в раковину.
Когда мама, пожелав
