этот, – легко выбрал я, приглянувшийся нож и взял в руки.
– Любовь с первого взгляда, – заключил Михаил.
– Так и должно быть, – подтвердил Паша.
Чёрная рукоятка с формой серебристой головы лисы, вместо навершия и таким же блестящим хвостом гардой, приятно села в ладонь и мне больше не захотелось расставаться с ножом. Клинок я потрогал только сверху, заточку проверять не стал, чтобы не пораниться ненароком и не опозориться перед мужчинами.
– Рукоятка цейлонский эбен.
– Не чайное дерево часом? – спросил Михаил.
– Часом нет. Цейлонское или чёрное эбеновое дерево, самого лучшего качества среди аналогов. Твердей раза в два, чем наш дуб. Отлично полируется, что видно по ножу. Почти без пор, устойчива к термитам и воде. Раньше в шестнадцатом и семнадцатом веках, пока ещё до конца не раскрыли всех его прекрасных свойств, делали именно из этого сорта, лучшую мебель в мире. Ударная головка и гарда из серебра, девять сот двадцать пятой пробы. Нож называется «Лис».
– А сталь? – спросил я.
– Клинок выполнен мною. На нём ты видишь моё клеймо. Сталь Р18. Восемнадцать процентов вольфрам. Имеет повышенную износостойкость, Не перегреется, хоть шашлык, прям на клинке – жарь. Но делать этого не нужно, естественно без нужды. Лучше взять шампур или веточку.
– Не лопнет на морозе? – спросил Михаил нахмурившись. – Быстрорез же.
– Довольно вязкая. Не лопнет. Гарантия пожизненная. Если рельсы, им рубить не будешь.
– Думаю не придётся, – ответил я.
– Ржаветь вообще не будет. Протравлен азотной кислотой до матового серого цвета. Узор ковки на клинке говорит сам за себя.
– Ладно, хватит лирических отступлений, – остановил его Михаил. – Покажи его в действии.
Павел мастерски нарубил им лихую кучу канатов, интенсивно порубал иссушенное березовое полено и попортил пару гвоздей стопятидесятки. В последнем эксперименте я увидел варварство, по отношению к своему будущему ножу. Затем, как ни в чём не бывало, он сделал из листа газеты на весу, отличную бахрому и полоски.
– Да пусть сам попробует, – он опять дал нож мне.
Я взял нож, постругал замученное полено, газету и пришёл в полный восторг. Мои немецкие резцы по ощущениям не обладали таким прекрасным качеством реза.
– Беру.
– Кстати холодное оружие по факту, но по документам будет хозбыт. У тебя ведь нет документа.
– Нет. Получается криминальный элемент?
– В лесу, какая разница? – риторически и протяжно спросил Михаил. – Мужчины без ножей в нашем краю не ходят. ХО не ХО. Здесь тебя никто не спросит. Мы же тебе не берём траншейный нож или кинжал длиннющий. Чай не на войну. С виду он и выглядит как хозбыт. Да и по документам всё в порядке. Это же инструмент в первую очередь. Домашний, поделочный, кухонный, полевой. А потом уже оружие.
– Не согласен, – ухмыльнулся Паша. –
