товарищ учитель, должны успеть к началу этой чёртовой метели, будь она неладна. Вот совсем немного посидим, да и дальше пойдём. Я-то в начале деревни живу, – продолжил дед. – Думаю, зайдём сразу ко мне, а что, малость картохи да огурцы у меня есть, а ещё самогонки немного припрятано, я от этой шельмы, значит от бабки своей, так спрятал, что ей никогда не сыскать.
Плешаков улыбнулся и сразу сказал:
– А что ж ты дед прячешь от неё, взял бы да и выпил сколько тебе надо.
Старик вздохнул и с горестью посмотрел на Плешакова.
– Так ведь мил человек, я же меры совсем не знаю, пью до упаду, хорошо что бабка останавливает, вот ведь дела какие.
– Да, – ответил Плешаков. – Тогда лучше не надо. Ты вот что скажи, кто у вас председатель в сельсовете?
– Председатель? Так ведь это человек новый, он недавно в этой должности, всем колхозом выбирали, Василий Иванович его зовут Подкопытин, хороший человек хочу сказать, замечательный.
– Подкопытин из местных что ли, – поинтересовался Плешаков.
– Из местных, – ответил дед. – В мировую воевал, в гражданскую, ну а теперь вот в председателях воюет.
– Ну, скажешь тоже воюет, войны закончились, Советская власть пришла, пора сеять, а не воевать.
– Правда твоя учитель, только вот осталось ещё контра не добитая, которая мешает жить народу, да на земле работать.
– Вот как? Это что же, и такие остались в вашем колхозе?
– Остались ещё недобитки. Хотя с района парторга прислали, ох и боевой мужик, он с ними не церемонится. Виниамин Карлович Стрель, вот это коммунист, с такими людьми коммуны быстро построим и к коммунизму придём. Есть ещё у нас в правлении человек, тоже воевал и в гражданскую с беляками сражался, только какой-то он добрый, ну мягкий что ли.
– А кто это такой, тоже из местных? – поинтересовался Плешаков.
– Из местных, – ответил старик. Он в селе родился и вырос, Пашка Федоров, сын Степана Федорова, кузнеца нашего. В правлении учётчиком работает, семь классов образования имеет, Подкопытин его хвалит. Говорит вот колхоз поставим на ноги, потом учиться тебя отправим в город в техникум.
Игнат достал кисет из кармана рваной фуфайки, завернул «козью ножку» раскурил и сразу потянуло ароматом табака.
– Малость перекурим, а потом пойдём дальше, – сказал старик.
Плешаков встал, посмотрел вдаль уходящего в горизонт поля.
– Ты вот что дед, ты пока покури, а я поднимусь вон на ту сопку, хочу посмотреть, может твою деревню оттуда увижу.
– На сопку, ну поднимись, может и увидишь, только по ту сторону овраг должен быть, смотри не провались.
– Ничего я осторожно, – ответил Плешаков.
Он быстро забрался на возвышенность, затем на самую верхушку высокого холма, рядом с уходящими в бесконечную даль полями. Внизу действительно
