вышла в Париже замуж за чиновника Министерства иностранных дел.
Имя ее?! – вскричал он.
Тереза, – ответил Фернан.
При этом имени Арман вскрикнул.
– Да, ее зовут Терезой, разве вы не знаете?
Граф де Кергац не отвечал.
– Все это, – думал он, – очень странно и совершенно согласуется с сообщенными мне сведениями. Неужели Эрмина де Бопрео дочь барона Кермора де Кермаруэ? Нужно повидаться с госпожой де Бопрео, и – кто знает? – может быть, тогда мы и найдем ключ к этой тайне.
– Граф, – проговорил Леон, следивший за всеми движениями Армана, – мне пришла в голову одна мысль.
– Я слушаю, говори.
– Если вы полагаете, что девица де Бопрео действительно наследница двенадцати миллионов и что тот или та, которые погубили Фернана, знают об этом обстоятельстве и что даже это – то наследство и было причиной их поступков, то тогда можно и даже следует предположить, что им хорошо известно, в чьих руках находятся деньги.
– Это верно, – заметил Арман.
– Но если они это знают, то, может быть, им выгодно, чтобы девица де Бопрео до известного времени не знала ничего?
– Это действительно может быть.
– Таким образом, Эрмина Бопрео, владея 600 000
ливров годового дохода, очень может захотеть выйти
замуж только по своему выбору, а следовательно, если
она узнает о своем новом положении…
– Все это верно и логично – но к чему же было похищать Вишню и Жанну?
– Ну, это – то, – ответил работник, – очень нетрудно понять: Жанна и Вишня знают Фернана, а Фернан, в свою очередь, знаком с Бопрео, следовательно, все это и составляет цепь, в которой необходимо оборвать звенья.
Арман невольно вздрогнул.
– И, – добавил Леон, – вы знаете Жанну и Вишню.
Де Кергац, наконец, отгадал.
– Да, – прошептал он, – ты прав. Но эта истина еще темнее прежних сомнений.
– Что сделалось с Вишней? – думал честный Роллан.
– Жанна… моя Жанна, – прошептал Арман.
И при этом с его губ сорвалось гнусное, но роковое имя Андреа!
Затем граф послал Бастиана и Леона – первого к сэру Вильямсу, а второго к госпоже Бопрео.
Через четверть часа после этого оба вернулись и сообщили, что ни Бопрео, ни сэра Вильямса нет в Париже и никто не знает, куда они уехали.
– Все это совпадает и сцепляется между собою, – пробормотал он, – это рука Андреа; теперь я готов поклясться в этом.
В это время камердинер графа приотворил несколько дверь и доложил Арману, что его желает видеть какая – то дама.
Де Кергац вздрогнул.
– Ее имя? – спросил он живо.
– Его сиятельство не знает этой особы.
– Впустите.
Дверь отворилась, и на пороге комнаты показалась женщина, закутанная в большую шаль. Леон Роллан
