а слова не будут иметь никакого смысла.
– Сколько времени может продолжаться эта летаргия? – спросил Ришелье.
– Трудно сказать. Приступ летаргии произошел в силу исключительных обстоятельств, и я не могу сказать ничего определенного. Потеря крови истощила силы, и я не хочу употреблять обычные средства, чтобы привести ее в чувства. С другой стороны, немедленное и даже естественное пробуждение от этого сна может вызвать смерть, и смерть скоропостижную: больная может раскрыть глаза и в ту же минуту скончаться.
– Боже мой! – сказала Кино, сложив руки.
– Продолжительная летаргия, давая телу полный покой и снимая нервное напряжение, является необходимой для спасения больной.
– Неужели?
– Да. Все зависит от пробуждения. Если за пробуждением не последует немедленной смерти – больная будет спасена.
– А по вашему мнению, что случится, доктор?
– Я не знаю.
– Итак, я не могу ни сам говорить с нею, ни заставить ее говорить?
– Нет.
– Составьте протокол, доктор, а герцог окажет вам честь подписать его как свидетель.
– Охотно! – сказал Ришелье.
– Будет ужасно, если девушка умрет, не дав никаких показаний об ужасном преступлении, жертвой которого она стала, – сказал Фейдо де Марвиль.
– Без сомнения; и это вполне может случиться.
– Однако надо произвести следствие. Вы мне сказали все, что знали? – обратился он к герцогу.
– Абсолютно все, – отвечал Ришелье. – Моя память мне ни в чем не изменила. Вот как было дело.
Ришелье рассказал все подробности. Фейдо, выслушав герцога, обратился к Кино:
– Помните ли вы все, что говорил герцог?
– Да, только я считаю нужным прибавить еще кое-что.
– Будьте так любезны.
– Сабину нашли распростертой на снегу. Вокруг нее виднелись кровавые пятна, но никаких следов. Это показывало, что девушка не сделала ни одного шага после того, как была ранена.
– Да, – подтвердил Кене.
– Потом? – спросил Фейдо, слушавший с чрезвычайным интересом.
– На снегу не было никаких следов борьбы.
– Это значит, что нападение было неожиданным!.. Далее, далее, продолжайте!
– Сабину не обокрали: у нее на шее осталась золотая цепочка с крестом, в ушах серьги, а в кармане кошелек с деньгами.
– А-а! – сказал начальник полиции.
– Ее не обокрали? – послышался звучный голос.
Все обернулись. Жильбер, не пропустивший ни слова из всего слышанного, подошел к группе разговаривавших.
– Кто вы? – спросил начальник полиции, пристально глядя на него.
– Жених мадемуазель Доже, – отвечал Жильбер.
– Ваше имя?
– Жильбер… Впрочем, герцог меня знает, я имею честь быть его оружейником.
– Это правда, – подтвердил Ришелье, –
