штрихи, игра теней… Эстебан был настоящим королём красок.
Официант поставил на стол две тарелки, и Дейл, вздрогнув, закрыл тетрадь.
– Клянусь, – осторожно произнёс он, – у меня не хватит слов, чтобы описать свои эмоции.
– Думаю, ты согласишься со мной, если я скажу, что по-настоящему талантливые люди жаждут лишь одного.
– Чего же?
– Признания…
– Справедливости, – продолжил Дейл, кивая головой.
– Кому, как не тебе, знать это чувство, когда человек, не заслуживающий внимания, получает его, а ты остаёшься в тени.
– И каждый день ты с жадностью наблюдаешь за чужой незаслуженной славой, пока тебя упорно продолжают не замечать, – они понимали друг друга с полуслова. – А знаешь, что самое ужасное в этой ситуации? – спросил он, и его собеседник поднял бровь. – Когда вместо поддержки твои самые близкие люди смешивают тебя с дерьмом.
– Твоя семья не поддерживает то, чем ты занимаешься?
– Они не считают это чем-то серьёзным. Мои родители решили просто закрыть глаза на это, а вот мои родственники – самые настоящие моральные уроды, – пожаловался Дейл. Быть может, в другой день он вёл бы себя куда сдержаннее, но не сегодня. – Они всю жизнь считали меня никем. Все они, – он с обидой обводил кафе взглядом, – никогда не верили в меня, никогда не верили в то, что я могу хоть чего-то стоить. Что мои книги, моё слово имеют право на существование. И даже сейчас они ждут того дня, когда я вернусь домой и скажу, что ошибся. Они ждут, когда я признаю их правоту.
– Ты же не хочешь позволить им выиграть?
– Это мой самый большой кошмар, – Дейл опустил глаза на панкейки. – Они никогда не пытались узнать меня, поддержать меня. Ещё будучи ребёнком, в день моего рождения, одна из моих тёть сказала мне: «Ты должен быть безмерно благодарен за то, что родители подарили тебе велосипед, Дейл. Пока что ты не сделал ничего, чтобы заслужить хоть какой-нибудь подарок».
– Ты начинаешь злиться… – ухмыльнулся Эстебан.
– Я просто ненавижу, что имею грёбаную родственную связь с этими ублюдками. Каждый раз меня тошнит, стоит мне вспомнить эти самовлюблённые лица.
– Знаешь, мне нравится это в тебе, – произнёс Эстебан.
– Нравится, что меня пытаются сломать?
– Нравится, что каждый день ты борешься. Знаешь, наши истории довольно разные. У меня всегда были прекрасные отношения с семьёй. Просто я довольно долго пытался выбиться в люди. Никто упорно не хотел замечать того, что я действительно неплохой художник. И мне пришлось искать иные пути, чтобы добиться желаемого.
– Какие пути?
– Мне кое-кто помог. И я благодарен этим людям за всё, что имею сейчас.
– Кто они? – спросил Дейл, откладывая глубоко в сознании слова темноволосого юноши.
– Может, когда-нибудь и я
