чиновника.
– С бардом? – поспешили уточнить с другого конца провода.
– Да, с ним.
– Есть, – отрапортовал по-военному чётко, какой- то боец невидимого фронта.
Леонид Ильич протянул руку и Пежков тут же нажал на некую красную кнопочку, которая в то время включала первый в мире WI-FI, а затем передал Брежневу трубку правительственной связи.
II
А Булат Шалвович, в это время, находился дома, в своей уютной комнате. Он недавно вернулся с утренней прогулки, вовремя которой у него родились несколько, и как он считал заслуживающих внимания, поэтических строчек. И он сейчас с гитарой в руках работал над ними. Пытаясь подобрать к ним подходящую мелодию. Творческий процесс был, что называется: в полном разгаре. Как вдруг в квартире, разорвав своим треском, уютную, творческую тишину, зазвонил телефон. Окуджава не обратил на этот звонок совершенно никакого внимания. Ведь он сейчас трудился под покровительством музы Эвтерпы, покровительнице поэтов и музыкантов. И до всего остального мира ему сейчас не было абсолютно никакого дела. Тем более что эта дама была очень ревнива. И она, в такое время, когда он общался с ней, не хотела его ни с кем делить. Попробуй отвлекись, и она тут же упорхнёт от него, к кому ни будь другому, на своих божественных крылышках. И вся работа пойдёт «насмарку».
А телефон всё не унимался: «Ну что ты будешь делать! Поработать не дадут!» – в сердцах ругался Окуджава.
– Оля, Ольга! Да возьми ж ты трубку! – прокричал с раздражением но вежливо Булат Шалвович в сторону дверного проёма.
– Сейчас, вот только блин переверну, – откликнулась женщина, которая сейчас находилась на кухне за приготовлением таких любимы Булатиком блинов. Наконец очередной блин был успешно готов. Ольга Владимировна, а это была именно она, жена Булата Шалвовича, сняла блин со сковородки и аккуратно уложив его на тарелку с уже испечёнными блинами, как положено на самый верхний, и вытирая на ходу руки о фартук направилась к телефону.
– Да, слушаю вас, – сказала она, как можно любезнее в трубку.
– Здравствуйте, – ответили ей на другом конце провода густым и несколько утомлённым, не молодым голосом, – а Булат Шалвович дома?
– Да, дома. А кто его спрашивает, он сейчас занят. Если что он может перезвонить вам.
– Это я, Леонид Ильич, – представился Брежнев
– Какой Леонид Ильич? Лёлик это ты? Извини, совсем не узнала тебя по голосу. У тебя так голос изменился! Ты что простыл? Как Аня, как дети? Почему у нас давно не были? Как твоя симфония, закончил? А я вот блины пеку и поэтому так к трубке долго не подходила. А Булат сейчас со своей девицей общается. Ведь ты же знаешь: в такое время для него мир не существует. И весь дом на мне, – весело щебетала женщина в трубку. И когда Леонид Ильич уловил, некую, паузу в её речи он успел вставить:
– Брежнев.
– Лёлик, какой Брежнев,
