духа действительно сошлись сначала, чтобы создать жизнь и ее отрицание, и они сотрудничают, если такой термин можно применить к непримиримому антагонизму, из противоречий и трений которого только и становится возможным чувственное существование. Их союз состоит в противопоставлении, ибо, если они сливаются, каждый из них перестает быть тем, чем он является. Они, хотя и поддерживают существование, тем не менее, отделены навеки, и это касается каждого свойства и интереса.
3. И мудрец продолжает утверждать, что этим он провозглашает первую Матру этой жизни, которую открыл ему всемудрый Мазда. И, уверенный ли он в победоносных массах перед ним или, наоборот, прекрасно сознавая, что многие среди них не убеждены разумом, он сразу же навязывает им одну грозную доктрину, которая, к сожалению, кажется слишком необходимой, и он объявляет, что те, кто не действует в соответствии с тем, что он говорит и даже думает, для таких правонарушителей эта жизнь должна окончиться в горе.
4. Продолжая в более счастливом ключе, он затем останавливается на отцовстве Бога. Он объявит лучшим в мире существом Самого Мазду. Он – отец Доброго Разума в Своем народе, когда этот Благой Разум активен в добрых делах. Итак, наше благочестие, когда оно применимо, есть Его дочь, ибо никакое притворное благое намерение не может претендовать на родство с Ним, как и никакое праздное чувство. Ему нужен «готовый ум» Своего слуги, и Его нельзя обмануть.
5. Возвращаясь еще раз к Матре, и на этот раз для того, чтобы вознаградить, а не произносить угрозы, он заявляет, что Счастье и Бессмертие будут уделом тех, кто выслушает и обдумает его откровение, и что Сам Ахура также приблизится к нему, вознаграждающими их действиями Его Доброго Разума, ибо Ахура также был во всех добрых действиях, с одной стороны, так же как Его Бессмертные Архангелы, с другой стороны, имели свое объективное существование также в душе верующего.
6. Переходя от наставления к поклонению, он объявляет не то, что он называет «первым» и не «лучшим», а «величайший», элемент из всех, подразумевая, что похвала, которую он теперь выражает, включает в себя как молитву, так и признания веры, и он призывает Ахуру и слушать, и учить.
7. Это поистине «величайший» элемент, ибо он касается тех духовных благословений, которых будут искать не только те, кто приносят ныне живущие, но и те, кто будет жить в будущем; более того, даже духи праведников желают их в вечном Бессмертии. И эти блага есть, согласно хорошо запомнившемуся закону, горе нечестивым, и то не только от внешней, но и от внутренней скорби. И Ахура установил, – добавляет он, -благотворные, но, что касается нечестивых, все еще торжественные правила посредством применения Своей Верховной Власти как повелителя всего.
8. Затем Заратустра заявляет о своем рвении служить Господу этими словами, которые он назвал «величайшими», и потому, что он видел Его своими собственными
