твоё слово – драгоценный камень, а повеления веселят душу, и сабли наши пляшут в ножнах!
– Приказывай, благородный хан, правь нами!
Хаджи-Гирей поднялся с широкого походного трона, обложенного шёлковыми подушками, приблизился к замершим женщинам. Его верные соратники по битвам, предчувствуя развлечение, придвинулись поближе. Крымский хан ухватил за руку и выдернул из толпы женщин гибкую девушку, почти девочку, с расширенными от страха глазами. Юное создание дрожало в своих ярких одеждах, пытаясь прикрыться расшитым золотыми нитями покрывалом.
– Как зовут? – вопросил хан, приподняв заострённый подбородок девушки своими крепкими пальцами, усеянными массивными перстнями.
Губы девушки затряслись, и она едва сумела совладать с собой:
– Зилия, мой господин.
– Ты посещала ложе своего господина, этого сына трусливого шакала?
Она поспешно затрясла головой:
– Нет, мой господин, я прибыла в гарем хана недавно. Я ещё не получала приглашения от господина.
– Вот и бери её! – Хан Хаджи-Гирей толкнул девушку к сыну.
Поманив его пальцем, шепнул на ухо:
– Поверь, сын, они все одинаковы, что дочери ханов, что простые невольницы. Если тебе нужна женщина, для этого не обязательно жениться. Ну, а не нравится, бери любую другую из этих красавиц. Ни одна не откажется согреть ночи такого джигита, как ты!
И крикнул громко, чтобы слышали все:
– О мои отважные воины, закалённые в битвах и сильные своим единением! Я дарую вам женщин побеждённого врага нашего! И желаю, чтобы воины мои превратили животы красавиц в ложе для своего отдыха!
Хмельной смех и гул оживления пронеслись над станом. Хаджи-Гирей обернулся к сыну:
– Так ты доволен моим даром, отважный солтан?
– Я благодарен вам, отец, за подарок, но мне нужна не просто женщина… – Менгли невольно смутился, не зная, какие слова подобрать, как объяснить свою любовь. – Я хочу жениться, отец, хочу взять в жёны дочь мангытского мурзабека Тимера – Нурсолтан.
– Вот как! – Отец озадаченно взглянул на него. – Дочь человека, который даже не пожелал помочь нам в нашей славной битве, который не захотел разделить с нами блистательную победу?
– Но он, великий хан, не стал помогать и Кичи-Мухаммеду!
– Как горячо ты его защищаешь! – Хан Хаджи-Гирей с внезапным добродушием рассмеялся. – Значит, тебе понадобилось жениться, и только на дочери мурзабека Тимера? Вот значит как!
Менгли-Гирей замер, умоляюще заглядывая в глаза отца. Хан покачал головой:
– Я боялся этого, мой сын. Боялся, что когда-нибудь ты полюбишь женщину. Только любовь к женщине делает воина слабым, но я вижу, здесь уже ничего не поделаешь. И самое верное средство, чтобы потушить этот огонь в твоих глазах, женить тебя на той, что приворожила моего сына. Ворчливая жена под боком, жалующаяся на своих соперниц,
