кричала в трубку мама. – Мы не могли до тебя дозвониться. Нас отправляют в командировку до конца лета. Мы уже дома все свое собрали и уехали. Деньги знаешь, где лежат, за квартиру и свет заплати сама. Всё, доча, целую! – В трубке послышались гудки.
Я посмотрела на ветра растерянным взглядом и положила трубку на место. И как это называется?
– Что-то случилось? – встревожено спросил он.
– У родителей командировка случилась до осени. Снова в поля поехали.
– Зачем? – не понял ветер.
– Они у меня геологи. Что-то ищут все время, а в свободное от изысканий время воспитывают меня. – я вздохнула, посмотрела на ветра. – Снимай свой морок, пойдем на кухню готовить ужин.
Ветер сделал пасс рукой – современная одежда улетучилась, и он остался в белоснежной рубашке с широкими рукавами и узкими высокими манжетами и темно-зеленых бриджах, камзол от которых лежал на кресле в моей комнате. Сапоги сверкали свежей чисткой.
«Хорош! Просто сказка!» – ветер заулыбался. – «Заметил, блин!»
Холодильник был забит до отказа всякой всячиной. Видимо, родители успели позаботиться о бедном дитяти и сбегали по магазинам. Это уже радует. Настроение все равно куда-то улетучилось.
– Яичницу с колбасой будешь? – я уставилась на ветра из-за двери объемного холодильника.
– Не знаю, что это такое, но буду.
Пусть бы только не согласился! Варить сегодня не было никакого желания.
В сковородке заскворчало масло и румянились ломтики сырокопченой колбасы. Я окинула оценивающим взглядом Золтана сверху вниз и разбила четыре яйца. На свой взгляд получила немой вопрос с изломом бровей.
«Что? Тебя так еще никто не оценивал?»
Себе я разбила парочку. Через пару минут мы поедали быстрый и вкусный ужин.
– Я все-таки не понял, почему ты меня одарила таким взглядом, словно хотела поджарить?
«Не выдержал! Бинго!»
– Я ошенивала твои вожможности по уништожению жареных яиш, – постаралась улыбнуться, но с полным ртом это сложно.
– Понятно, – и ветер отправил в рот приличный кусок жареной колбасы.
Вскипел чайник и выключился. Я закинула в кружки по пакетику черного чая, налила кипятку и поставила напротив наших тарелок.
– А это что? – Золтан потянул за веревочку вверх и из кружки поднялся мокрый заварочный пакетик.
– Чай. Черный. В пакетиках.
Он попробовал и его гримаса выразила полное недоумение.
– Так ведь он не сладкий!
– Вот тебе чайная ложка, – я достала из ящика маленькую ложечку. – Вот тебе сахар, – показала на маленькую сахарницу, стоящую на столе. – Сам разберешься, сколько тебе надо сыпать.
Ветер разобрался тремя ложками сахара в кружку.
Поужинав, я отнесла в свою комнату сумки с книгами и конспектами,
