оправдывать хоть какие-то его надежды.
– Справитесь сами! – Она вскинула подбородок. – А лучше уезжайте! И напарника своего, вредителя, заберите! Он едва не покусал Оли!
“Жаль, что я её не покусал! – мстительно воскликнул тот. – В этих толстых юбках зубы вязнут. И от них привкус во рту потом противный!”
– Дело ваше, конечно. – Ренельд пожал плечами. – Но если вы меня не выслушаете, мне придётся вас похитить. Знаете, в некоторых странах есть такой обычай… Невесту на плечо – и в горы.
– У вас в предках есть горцы? – Мариэтта скривила губы, критически оглядывая Ренельда. – Надеюсь, песни петь не будете, как они? Мне кажется, у вас плохой слух. Или очень удобная патология – называется «избирательная глухота».
“О! – радостно поддакнул Лабьет. – Я уже который год бьюсь над твоим диагнозом, Рен. А мадам Конфетка раскусила тебя быстрее”.
Ренельд усмехнулся, покачав головой. Кто бы говорил! Да вдовушка сама порой слышит только себя – когда ей это удобно, когда не хочет принимать очевидное. Но сейчас она хотя бы перестала его прогонять, а острое негодование в её медовых глазах сменилось раздражённой заинтересованностью: и хочется спросить, и гордость не позволяет.
– Обещаю выслушать всё, что вы пожелаете сказать мне в ответ. Но после того, как выслушаете меня.
Мариэтта оглянулась в сторону дома, хмурясь и покусывая губу. А затем вдруг протянула ему руку. Какие у неё всё же маленькие изящные ладошки, особенно в тонких атласных перчатках. Как она вообще этими ручками ворочает такие дела, и притом ещё осталась в здравом уме?
– Хорошо, – запальчиво проговорила графиня, чуть подавшись вперёд. – Всё до последнего слова. Даже бранного.
– Вы не бранитесь, – недоверчиво сощурился Ренельд, едва удерживаясь, чтобы немедленно не схватить её ладонь в свою.
– О-о, вы плохо меня знаете, ваша светлость!
“Да, Рен, ты плохо её знаешь, – лениво подтвердил Лабьет, слегка толкая Ренельда боком. – Когда я уронил на неё ширму, она выдала мне часть своего тайного лексикона”.
– По рукам! – Тот пожал руку вдовушки – как мог, осторожно. – Постараюсь не упасть в обморок.
Они ещё некоторое время мерились взглядами, не отпуская друг друга. А затем Мариэтта всё же выдернула свою руку из пальцев Ренельда и пошла дальше по тропинке вглубь сада.
“Ну, не стой столбом, Рен!” – Лабьет, едва не пританцовывая, отправился за ней.
Вот же мохнатый перебежчик! И бабник, каких поискать. Ещё пару минут назад ругал Мариэтту и просился домой, а теперь вновь готов слюнявить ей руку.
Скоро они вышли к террасе, что примыкала к западной части солидного графского дома. Этой короткой прогулкой Мариэтта явно хотела дать себе время обдумать всё, что услышала, и, может, чуть успокоиться.
Она расположилась в высоком плетёном кресле, вытянула ноги так, что они чуть показались из-под подола. Пока Ренельд поднимался по ступеням за ней, вдовушка сбросила запылённые
