бытия.
Предшествует интерлюдиям описание чувств тылового стрелка бомбардировщика, идущего в бой вместе с командой своего самолета; а внутри кабины парит хрупкий мотылек. Насекомое целует стрелка, а затем происходит гибель экипажа бомбардировщика, но на этом ничего не кончается. Из смерти рождается жизнь: происходит контакт духа стрелка с духами остальных членов экипажа и других людей, погибших на войне. Все они соединяются в «дух человеческий», идея которого берет начало в христианстве и буддизме. «Все люди – части друг друга, и что лишь в деятельной любви к ближнему, к товарищу, спасение человека. А потому будьте нежны – о, всегда нежны к отдельному человеческому существу»[2]. Святые потому святы, что живут ради служения другим людям. «Дух» становится для Стэплдона философским инструментом для исследования прошлого, настоящего и будущего.
И в этом романе Стэплдон излагает собственное представление об эволюции человеческого вида, начиная от Адама, минуя середину ХХ века, заканчивая далеким будущим; здесь он верен масштабу своих прошлых произведений: «В свой срок землю населила благороднейшая человеческая раса. Их зрение было тоньше и различало больше цветов, слух и обоняние превзошли чувства собак. Их прикосновение было нежнее прикосновения пчелы к цветку. Их зоркий и глубокий разум отмел примитивные идеи предков и создал новый мир идей, соответственно новому опыту. К тому же они познали собственную природу, и благодаря тонкости их самосознания и познания ближних дух человеческий ожил и просветлел. Новая человеческая раса направила свою мудрость на исследование других планет – сестер Земли, ища на них не силы, но дружбы. Послушавшись своих пророков, они искали чужой разум – чуждый по пристрастиям, но сходный по духовной основе. Вместе с ним они мечтали создать обширное содружество миров. Но их отважные странствия открыли, что человек одинок в Солнечной системе. Ни на знойной Венере, где воздух не пригоден для жизни, ни на холодном засушливом Марсе, где жизнь существует лишь пятнышками низших форм, ни на бурном Меркурии, ни на огромном Юпитере, ни на других планетах люди не нашли разума. Дух Человеческий, вспоминая это леденящее открытие из своего будущего, вновь вкусил охватившее его чувство одиночества. Обратив взгляды за самые отдаленные планеты, люди гадали, не одинока ли их дорогая Земля и в этой звездной черноте».
Чувства участников военных действий Стэплдон описывает очень проникновенно, со знанием дела. Он участвовал в Первой мировой войне. А во Вторую мировую его родной сын Стэплдона, Джон Дэвид, четыре года служил в военно-морском флоте в должности оператора радара на эсминцах в Средиземном море. Корабль, на который он был определен, был уничтожен в ходе боевых действий, и Джон Дэвид оказался в числе счастливчиков, которых не убили и не утопили. После этого пренеприятнейшего события его перевели в лагерь радиолокационной станции на Сицилии. Именно здесь он познакомился со своей
Здесь и далее – перевод Г. Соловьёвой.
