непонятливости Соло сказал господин в плаще. – Ты навсегда уйдешь из этих мест, будешь находиться рядом со мной и выполнять мои поручения и прихоти. Зато твоя Миона поправится, выйдет замуж, нарожает кучу розовеньких деток и будет счастлива.
Соло задумался. Мысль о смерти не пугала его, но остаться живым, помнить Миону и не иметь возможности видеть ее, говорить с ней, казалось невыносимым.
– Твои сомнения мне понятны. Подобное расставание кажется вариантом худшим, нежели сама смерть. Но ты не представляешь, что можешь обрести, – голос господина перешел на свистящий шепот, – несметное число красивейших женщин, феноменальные возможности и абсолютную безнаказанность. К тому же, не обещаю тебе жизнь вечную, но продлить твою на оч-ч-чень длительный срок – смогу.
Соло захотелось взвыть от отчаяния. Абсолютная безнаказанность, красивейшие женщины! Ему очень хорошо было известно, чем придется платить за эти сомнительные удовольствия.
– А вот тут ты не прав. Ты не будешь расплачиваться за службу мне, ты расплатишься службой за оказанную услугу. Возможно, ты даже сможешь уйти.
– Когда?
– Не спеши. Может статься, тебе и не захочется. Ну, так что? Время идет, а воскрешением из мертвых я не занимаюсь.
Соло с трудом проглотил комок в горле.
– Хорошо. Я согласен, только…
– Разумеется, – опять прервал господин, – ты посмотришь на нее. Но только один раз.
Юноша обреченно кивнул головой.
Не говоря более ни слова, человек в черном плаще поднял руку и коснулся пальцами лба Соло. Свет померк в его глазах.
Сколько времени прошло с тех пор Соло не хотел знать. Как и было обещано, он смог заглянуть в окно – иллюминатор, находящееся в апартаментах его господина. Миона сидела на траве, в окружении луговых цветов, и ее волосы, пронизанные солнечными лучами, ореолом обрамляли склоненную головку. К ней, держа за руку маленькую девочку, шел мужчина. Прикрывая ладонью глаза от солнца, Миона улыбалась им.
Соло отвернулся. «Деревенская идиллия», – зло подумал он. Все именно так, как было обещано. Она жива, здорова и, очевидно, счастлива, только почему же так хочется треснуть кулаком по этому глупому стеклу? Почему вид довольной жизнью женщины так раздражает, что сводит скулы?
Молодой человек вдохнул воздух полной грудью и с шипением выдохнул. Пора учиться владеть эмоциями. Тем более – теперь. Вся эта мирская суета не может волновать человека, который, волею своего господина, презрел все возможные законы физики и может летать по воздуху, словно птица, или по первому своему желанию растворяться в пространстве, словно дым. Он гордо поднял голову и ушел не оглядываясь, и потому не видел выражения лица Мионы, когда она убрала руку.
В глубоких озерах ее глаз плескалась мутная тоска вкупе с настороженностью. Миону изводило ощущение, что она забыла что-то очень важное, необходимое. Иногда она замирала на месте, упершись взглядом в пустоту и боясь шелохнуться, стоило только
