было.
– Люба!
– Коль, давай просто всё забудем, а? Как страшный сон. Ну, было и было. Я перед тобой извинилась. Всё, проехали. Дальше каждый сам за себя.
Она несла такую откровенную чушь, что ответить он мог только одним: сдёрнуть ее за руку с этого чёртова кресла и…
– Что ты себе позволяешь?
Он молча уткнулся носом в ее шею, удерживая обеими руками у себя на коленях. Пахнет она офигенно. Слабый, почти неуловимый, нежный запах…
– Самойлов! Ты что там себе придумал? Что у тебя теперь есть право?
Он ее поцеловал. Сначала в шею, но уже после этого она не смогла ничего произнести. А потом в губы – и это сделало продолжение дискуссии вовсе невозможным.
– Любочка… – прервавшись, задыхаясь, попросил он, – дай мне еще один шанс.
– Второй бесплатный урок от секс-инструктора? – Она умеет держать марку до последнего.
– Угу, – улыбнулся он растерянно. А потом серьёзно сказал: – Я постараюсь сделать в этот раз… как надо.
– Ладно. – Да почему же она не может просто послать его на фиг? – Я тоже постараюсь вести себя прилично, не рыдать и не орать.
– Надеюсь, повода не дам.
Она зажата, это чувствуется. Вроде бы отвечает на поцелуи, прогибается под его руками. Но всё равно что-то есть внутри – словно нетающая льдинка. Помнит, ждёт, возможно, подсознательно даже. Что будет больно. И он ни хрена не представляет, что с этим делать! Не эксперт он по девственницам, первый раз… так. А у самого уже в ушах гудит кровь – так завёлся.
– Чего ты ждёшь? – Дыхание у нее всё же сбившееся, жаркое. – Начинай уже…
– Давай, ты не будешь меня учить, а?
– Я готова, правда.
Вот что ты с ней будешь делать? Ломает все его стереотипы – о себе, о том, как ведут себя неопытные девушки в постели. И он же не железный, в конце концов, чтобы отказываться от того, что ТАК предлагают.
– Люба, не зажимайся, пожалуйста… Будет только больнее.
– Я не специально! Я стараюсь…
Она всё такая же невозможно, почти болезненно узкая. Видно, как она захлёбывается собственным вдохом на его проникновение, замирает, прикусывает губу. Он двигается чуть вперёд, она отвечает дрожью тела – дрожью, которую не в состоянии унять. Пара движений, взгляд на ее лицо… Смачно выругавшись, он резко выходит из нее.
– Ну, и зачем ты остановился? – Она поразительно быстро приходит в себя.
Всё повторяется. Он снова сидит на краю постели, голый, спиной к ней. Люба быстро смахивает с глаз совершенно непроизвольно выступившие слезы. Она обещала ему не рыдать, но слезинки покатились как-то сами собой, без ее участия… По-прежнему почему-то больно.
– Чего молчишь, Ник? Какого остановился, я тебя спрашиваю! Я тебя об этом не просила!
– Знаешь… – У него такой безразличный голос, что ее только от этого тона начинает потряхивать. – Заниматься сексом с девушкой, которая плачет от
