style="font-size:15px;"> У него тяжёлое дыхание, но явно не от того, что ему трудно нести ее вот так. Нет, он двигается совершенно без какого-либо напряжения. Все-таки есть прок в том, что Колька такой здоровенный – идёт со взрослой девушкой без малейших усилий. А дышит он так, наверное, с самого начала года – благодаря Любе. Она усмехнулась своим мыслям. И это было последнее, о чем она успела подумать, прежде чем ее опустили на кровать и принялись за нее всерьёз.
Второй раз пожарная сирена завыла, когда на ней из одежды остались только золотые серёжки в ушах. Правда, скромняга Ник пока не удосужился снять с себя штаны, но за этим дело не станет, как только… Надо же сказать, пока еще не поздно! Ну, нельзя же промолчать?! Он должен знать. Наверное, должен знать заранее. До… Скажи ему, Люба, чёрт побери, скажи ему! Но как же трудно…
– Ник…
Они лежали тесно, близко, пальцы Ника что-то чертят на ее бедре, в опасной близости от того места, где его ждёт… хм… сюрприз. Надо сказать. Надо!
– Что?
Голос Ника прозвучал так, что ее и без того невеликая решимость едва не растаяла. Оказывается, как офигенно звучит голос мужчины в такие моменты – низко и волнующе. И сколько в одном коротком маленьком слове – чего? Желания? Страсти?
– Я хочу сказать тебе кое-что! – прошептала она на остатках смелости.
– Говори.
Пальцы Ника переместились Любе на попу, только вот ей это лучше соображать никак не помогло!
– Я… я…
Нет, она просто не в состоянии выговорить это! «Я девственница»? Ужасно звучит! «Я невинна»? Еще хуже. «Я девушка»? Ни хрена не информативно!
– Что случилось, Люб? Что ты хотела сказать?
И она хватается за мелькнувшую вдруг в голове формулировку:
– Ты будешь у меня первым! – выпаливает она на одном дыхании.
Пальцы Ника замерли.
– Что?
– Ты слышал! – Самое страшное сказано, но отчего-то не легче.
– То есть ты никогда не… Ни с кем не… И сейчас вот… в первый раз?..
– Да! – Она рявкнула громко, не сдержавшись. Стыдно ужасно.
– Угу…
После этого многозначительного замечания он замолчал. Молчал так долго, что Люба поняла: всё, надо вставать, одеваться и уходить. И устраивать свою жизнь так, чтобы никогда больше не видеть Ника Самойлова! И тут он снова заговорил:
– Ты хочешь, чтобы я… остановился?
Отлично! Ему нужен повод сбежать! Оказывается, бывает еще стыднее и унизительнее. Ну уж дудки, она пойдёт до конца, раз уж так влипла!
– Нет. Я хочу, чтобы ты знал.
Он еще раз угукнул. А потом пальцы его снова пришли в движение, да так неожиданно, что она вздрогнула.
– Слушай… – Ник вздохнул. – Раз уж у нас сегодня ночь откровений, то я тоже кое в чем признаюсь.
Она ужасно перенервничала. Именно это, а также, наверное, три бокала шампанского стали причиной того, что ее понесло. И остановиться она смогла далеко
