в фойе я услышал голос Дымшица. «Где он?» «Где этот писака?»
– А, вот ты, ну идем ко мне в кабинет, голубчик. Как ты это объяснишь мне?
На столе у Дымшица лежала свежая «Местная хроника» с моей статьей на первой полосе. Неприятный холодок пробежал по спине и пронзила мысль «Вот это подстава. Но какая хитрая!».
– Ты бы мог прийти ко мне, поговорить. Мы бы могли рассмотреть вопрос об увеличении оклада. А ты в спину ударил. Ах ты, сучонок, я ж тебя с рук кормил, а мне с утра Сайфутдинов звонит и спрашивает, читал ли я «Хронику» и как я могу объяснить то, что на первой странице в свежем номере. Они, видите ли, завтракать изволили за утренней газетой и сразу же подавились. Моей зарплатой только он не поперхнется, не сомневайся.
Я собрался с духом, достал из своей сумки заявление и молча положил перед ним. После чего начал говорить.
– Иосиф Маркович, мне, право, очень стыдно, что так получилось. Но я вам отвечу честно, как есть. Эта статья – мое тестовое задание. Опубликовать – решение Сахарова. Моей вины тут нет. Это ваши личные с ним отношения. А решение мной уже принято. Я не останусь у вас, и вопрос не в сумме оклада, а в развитии, в опыте. Вы же не хуже меня понимаете, что «Ведомости», что бы вы ни говорили, совсем не конкурент «Местной хронике». Хотя бы потому, что наша газета – еженедельник, а тут – главное городское издание. Простите. Но я ухожу.
Дымшиц с гневной дрожью в руках поставил подписи:
– Печать у секретаря поставишь. И запомни. Будешь проситься назад – не возьму. Не забудь закрыть за собой дверь.
IV
На новом месте все сложилось удачно. Строгий наставник молодежи Ирина Тимофеевна в первый же день в курилке попросила меня не «выкать» и звать ее просто Арина – потому, что это ее настоящее имя. В соседней комнате располагался отдел информации, которым заведовал меланхоличный и очень талантливый Виктор Измайлов, которого все называли «Из май лав». Была и своя старая гвардия еще советской закалки – Федорыч и Василич. Две противоположности. Федорыч курил крепкий вонючий табак, каждый день разочаровывался в жизни и рассказывал, как раньше они ночами писали письма от рабочих по случаю очередного съезда партии, как в редакции работал цензор, который с утра собирал со всех вклад в победу коммунизма, которая и торжествовала за столом в конце каждого рабочего дня. В столе у Федорыча всегда стоял наготове классический граненый стакан в серебряном подстаканнике, для вида в нем находилась старинная ложка с вензелями. Но все выдавал усохший мумифицированный огурец, забытый полкой ниже парой лет ранее. Теперь компанию Федорычу составлял только завхоз Иван Иваныч – бывший главный инженер дортреста, не усидевший на пенсии. Примерно раз в неделю обозначался повод, который появлялся в дверях в виде бывшего парторга Коломийца. Они спускались в подвал, где
