никто не страдал.
Конечно, еще оставались ла-ционне – вот их было действительно много. Но тоже все-таки не настолько, чтобы толкаться локтями. А поскольку жили они плотными сообществами, большая часть их империи представляла собой пустыню.
В эту пустыню и переселился Аркродарок. Самый старший и самый могущественный. Он уже почти не уступал отцу, и ему самому давно стало тесно в его дворце. Вместе с женой и потомством он удалился в Мглистые Земли и создал себе там жилище – вдали от городов ла-ционне.
Остальные тоже избрали себе места по душе. Гариадолл поселился на самом верху Каменистых Земель, у отрогов Ледового Пояса. Дзегакор – в Пекельной Чаше. Биллаон – на самом большом острове Пламенного моря. Идеммерий – в Туманном Днище, но очень далеко от отца.
И только самый младший, Кошленнахтум, остался с Оргротором. Он родился слабее остальных, и даже с женой ему не повезло – она пробыла с ним недолго, а потом ушла к другому, старшему сыну Аркродарока. Кошленнахтума это очень задело, а его самооценка и так оставляла желать лучшего.
Он был добр и робок. Больше всех, пожалуй, похож на Оргротора. Красивый, женственный, с мягким характером, неуверенный в себе. Оргротор ловил себя на мысли, что любит его не меньше, чем первенца, Аркродарока. А поскольку вновь оставаться в полном одиночестве ему все-таки не хотелось, он не возражал, что самый младший по-прежнему с ним.
Тем более, что тот во всем подражал отцу, учился у него, тоже хотел стать повелителем жизни. Сознавая, что уступает своим братьям и сестрам, он углубился в демоническое колдовство, изучал темные чары.
И потекли годы, века, тысячелетия. Дети Оргротора нарожали своих детей, те своих, а те – своих. Достигнув совершеннолетия, они также отделялись, обзаводились усадьбами на незанятых землях. Иронично, но существа, летающие без крыльев и владеющие телепортацией, оказались большими домоседами, коротающими дни в праздном безделье.
Они ходили друг к другу в гости, пировали, вели долгие беседы и поначалу совершенно не ссорились. Они были совсем юны, они еще не успели испортиться и развратиться, к тому же всей душой любили общего прародителя и не хотели расстраивать его склоками.
Все больше в Паргороне становилось их поместий. Земельных угодий, на старопаргоронском – гхьетов. А к их владельцам прилипло прозвище «гхьетшедарии» – землевладельцы, помещики.
Гохерримы поначалу посчитали их легкой добычей для своих налетов. Расслабленные лодыри – что могли противопоставить эти одиночки хорошо вооруженным отрядам?
Много чего, как выяснилось. Эти твари мгновенно перемещались в любую точку Паргорона, могли молниеносно сбежать от налета или позвать на помощь родню. Их пожирательная способность оказалась неприятным сюрпризом, и гохерримы поначалу просто не знали, что с ней делать. К тому же они управляли пространством, и нерасторопного демона могли просто превратить в месиво.
– Но
