же выбрала, да? Меня выбрала? – хриплый шепот с огромным трудом проник в сознание Дашки.
Мотнув головой, девушка попыталась сбросить наваждение. Но тщетно. Даже если сознание и промелькнуло, а все равно любые мысли исчезли, когда обжигающие касания твердых пальцев опустились ниже, избавили от тонкой ткани лифчика. А следом исчезли и джинсы.
В качестве последней преграды на Дарье остались лишь трусики. Но то кружево, что было на девушке, и преградой сложно было назвать.
– Да…, – выдыхала Дарья, всякий раз, когда требовательные губы смыкались на ее сосках.
Хищник в ответ рычал, а Дарья, запрокинув голову и закрыв глаза, стонала в такт тяжелому дыханию.
Тело Даши дрожало от накатывающих волн удовольствия. Бедра послушно раскрылись навстречу. А тонкие пальцы сгребали короткие темные волосы в пригоршни, ласкали кожу на мужском затылке, шее.
И Дарьяне было мало всего этого. Хотелось больше. Хотелось быть ближе. Хотелось всего.
Она ощутила, как клыки больно царапнули кожу, рассекли внутреннюю сторону губы до крови.
– Что… это…? – пробормотала Даша, понимая, что с ней никогда прежде такого не случалось. Чтобы клыки вылезли? Нет, ни разу. Это у родителей, у дядек, у сестры, у всех, кто обрел истинную пару. А вот у Дашки – нет, однозначно не было. До сей поры…
В ответ Дикий утробно зарычал, перехватил сильными руками Дашку, прижал к постели так, что она не могла двинуться. И не хотела.
Девичьи стройные бедра все еще оплетали мужские обнаженные. Напряженная и до предела возбужденная плоть упиралась в промежность, давила влажно и порочно, задевая чувствительные точки, заставляя дрожать от желания.
– Моя! – грубым, изменившимся до неузнаваемости голосом, зарычал Дикий.
И Дарья распахнула глаза. В нескольких сантиметрах от нее, застыл полыхающий огнем из глубин самого Ада взор. Пламя колыхалось, плескалось, грозило вырваться наружу. Устрашающие клыки обнажились, а лицо, мужественное и красивое, превратилось в чудовищную морду. Это был не просто зверь, а странный монстр, имени которого Дарьяна не знала. Вспомнила только отдаленное сходство со страшилками из детства, да пару картинок, которыми пугали малышей.
Монстр не позволил ей отстраниться. Напирал собой, не оставляя путей к отступлению. И в тот момент, когда тонкое кружево исчезло, открывая полный доступ к лону, острые клыки хищника сомкнулись на ее левом плече.
Дарьяна закричала. Но выходило только клокочущее хлюпанье, словно она захлебывалась собственной кровью.
Разрывающая боль пронзила тело, будто острым мечом Дарьяну рассекли напополам, или плеснули жидким огнем прямо в бедра.
С трудом подняв тяжелые веки, Дарья, сквозь марево боли и крови, видела лицо Дикого. Он стал прежним. Монстр исчез, отступил, оставив вместо себя искаженное гримасой боли лицо человека.
Его губы были сжаты в прямую линию. На лбу и висках – крупные капли пота.
