и будут в печи головешки, то не следует бить их кочергою; не то молодой муж будет бить свою суженую. Подруги раздевают невесту, моют и парят ее, избегая всякого шума и приговаривая: «Как тихо моется дитя Сварога, так будет тиха ее жизнь замужняя!»
Вымытые детские пеленки не должно катать по скалке, а потихоньку перетирать в руках, дабы не мучили дитя боли в животе.
Два человека столкнутся нечаянно лбами – знак, что им жить вместе, думать заодно.
Не должно остриженных волос жечь или кидать зря, как попало; от этого приключается головная боль. Волосы нужно собрать, свернуть вместе и затыкать под стреху или в тын. Чьи волоса унесет птица в свое гнездо, у того будет колтун. У кого жестки волоса, у того жесткий, сварливый нрав, а мягкие волоса говорят о кротости. Как с волосами, так и с шапкою следует обращаться осторожно: кто играет своей шапкою, у того заболит голова…
В тот день, когда уезжает кто-нибудь из родичей, избы не мести, дабы не замести ему следа, по которому бы мог он снова воротиться под родную кровлю.
Мать должна завязывать дочери глаза, водить ее взад и вперед по избе, а затем пускать идти, куда хочет. Если невидимая сила приведет девицу в большой угол или к дверям, это служит знаком близкого замужества, а ежели к печке – то оставаться ей дома, под защитою родного очага.
Кто хочет избавиться от бородавок, тот должен навязать на нитке столько же узелков, сколько у него бородавок, и закопать их в землю. Когда сгниет нитка, вместе с нею пропадут и болячки…»
Призывался вещий муж Абарис людьми для унятия разгневанного домового, кикимор и разных враждебных духов, овладевших жильем человеческим; он обмывал притолоки от лихорадок, объезжал с особенными обрядами поля, чтобы очистить их от вредных насекомых и гадов. Когда на хлебные растения нападал червь, то выходил Абарис три зори в поле, нашептывая заклятия, и делал при концах загонов узлы на колосьях – это называется «заламывать червя», преграждать им путь на зеленеющие нивы. Также волхв был необходимым лицом на свадьбе; на него возлагалась обязанность оберегать молодую чету и всех «поезжан» от порчи. Поэтому шел Абарис всегда впереди свадебного поезда – с озабоченным лицом, озираясь по сторонам и нашептывая, люто борясь с нечистою силою, которая всегда следует за новобрачными и строит им козни.
И просто в затруднительных обстоятельствах: нападет ли на сердце кручина, приключится ли в доме покража или другая беда, отгуляет ли лошадь, угрожает ли мщение – всегда старый волхв оказывался рядом с тем, кто нуждался в его помощи.
Умер волхв Абарис, как и положено просветленному, в дни осеннего равноденствия. Только-только зазолотились листья, зазвенели по утрам заиндевелые росы, от земли повеяло первым дыханием зимнего холода. Старик сам поутру наносил воды в баню, потом поработал над свитками, а на вечерней зорьке тихо опочил, прямо на завалинке.
Произошло это спустя два года, как они с Ишутой познакомились на правом
