корчме. Покидать её двор запретили под страхом смертной казни. Кроме дегустации всех видов пойла в буфете и созерцания выцветшего моря через окно больше заняться было решительно нечем. Йиржи и здесь нашёл какую-то сговорчивую девицу: уставши протирать штаны за стойкой буфета и поднимаясь в свою комнату, Матиуш слышал их возню за лестницей, видел голые коленки и настойчивые, ищущие руки. Сам он мог думать только о том, чем может закончиться его новое путешествие на Королевский холм, и, главное, когда. Когда он сможет вернуться в Эдессу? Перед глазами вопреки воле стояло растерянное лицо Селиты, ее сцепившиеся руки. Губы Ардо помнили неожиданно прохладные для знойного дня щеки принцессы; под взглядами придворных матрон в королевском зале она наклоняла голову, покорно подставляя их для его поцелуев.
К счастью на второй день вместе с налетевшим пассатом, нахмурившим тучами небо, в порт пришла нужная посудина. По фигуре кальмара на носовом свесе было видно, что судно сделано на верфи в Бизани. В Северном море у баронов не было своего порта. Купцам же вольного города было всё равно, кто и для чего фрахтовал у них суда, лишь бы платили исправно.
На корабль, а это был большой трёхмачтовый барк, лорд Хеспенский и его люди поднялись свободными людьми, но как только судно вышло из шлисской бухты, капитан велел посадить новых пассажиров под замок.
– Извините, милорд, ― сказал сухой и высокий капитан носорогов. В его равнодушном голосе совсем не слышалось сожаления. ― Мне не нужны на корабле свободно разгуливающие Сонетры. По молодости мне пришлось нести службу в Железном лесу, и я вынес, что не стоит поворачиваться к единорогам спиной. Ничего с вами не станется, если вы подышите свежим воздухом на палубе. Днём, когда вся команда на верху, я буду позволять вам под присмотром размять ноги, а в прочее время ― не обессудьте…
Так что бастард Стевариуса мог себя поздравить с очередным попаданием в заключение… Это в какой же раз?
Слева и справа от него стояли такие же ящики с прутьями вместо стенок. В левую поместили Йиржи, а вот в правой клетке Матиуша ждал великолепный сюрприз. Его обитателем был представитель племени наугримов, которых хронисты высоким слогом порой называют сыновьями Аулы. Есть ещё прозвища, которыми величают этот свободный народ, но, выражаясь попросту ― это был гном.
Ардо настолько был захвачен этой удивительной встречей, что позабыл о своём неудовольствии способом, коим он перемещался в сторону Эдинси-Орта.
Как уроженец Хеспена, он с малых лет видел вещи и строения, оставленные после себя расой гномов, слышал много сказок, где они были главными действующими лицами. Маленький Матиуш воспринимал горный народ, как часть своего мира. Казалось, они живут совсем рядом, и деяния, описываемые в легендах, происходили буквально вчера или даже нынче утром, и если пойти вот тем заброшенным проходом вдоль горного ручья, то бросив взгляд между каменными колоннами вниз, можно увидеть, как гномы устанавливают мельничное колесо на запруде или укрепляют её стену.
