небольшой размер судна без пушек не вызывал у них опасений, да и флаг на нем был совсем не тот.
Удивил вид лодок туземцев. Параллельно длинному корпусу каждой из них было на некотором расстоянии прикреплено бревно.
– Для большей устойчивости лодок при волнении моря. Другими словами, предохраняют лодки от опрокидывания, или, если хотите, от перевертывания. На таких лодках можно совершать довольно дальние плавания, – пояснил штурман. – Этот тип лодок широко распространен во всей Полинезии, то есть в центральной части Тихого океана.
Вождь племени, узнав, что они прибыли из бухты на противоположной стороне острова, где стоит большой корабль, с надменным выражением лица произнес:
– Там находится деревня Тапеги, моего врага, – и презрительно добавил: – Он может выставить для боя только восемьсот воинов, а я – тысячу двести. Вот и считайте, кто из нас сильнее.
Действительно, его деревня выглядела побольше и побогаче деревни Тапеги.
– Почему вы враждуете, а не живете в мире? – озадаченно спросил Андрей Петрович.
– Мне нужны рабы, много рабов. Воины должны воевать, а рабы – работать, – как о само собой разумеющемся ответил вождь.
«Во всем мире одно и то же. Только здесь – откровеннее», – с горечью подвел итог Андрей Петрович.
– И часто вы воюете? – полюбопытствовал он.
– Нет, не часто. С нашим оружием много не навоюешь. Вот если бы ваши ружья да корабли с пушками, – лукаво посмотрел вождь на Андрея Петровича, – тогда было бы совсем другое дело!
Андрей Петрович быстро глянул на довольно бойко переводившего Кабри. «Правильно ли он переводит?» – мелькнуло тревожное подозрение. Но француз, поняв его взгляд, только обиженно поджал губы.
Только теперь Андрей Петрович понял, почему Крузенштерн именно на него возложил обязанности по ведению переговоров с туземцами. Ведь Григорий Иванович, являясь руководителем их экспедиции, был только талантливым ученым, и не более того. В то время как политика – дело тонкое. И здесь были нужны совсем другие качества.
– Русские с местными жителями не воюют, – сдержанно ответил он, пристально глянув на Кабри.
Француз, напрягаясь от этого, ничего хорошего не сулившего взгляда, перевел и посмотрел на Андрея Петровича, как бы подтверждая: «Я перевожу дословно».
Вождь, видя напряжение, возникшее между начальником белых и переводчиком, понимающе кивнул и уточнил:
– Я просто хотел выразить свою несбыточную мечту.
«Да, умен ты и наблюдателен, вождь полинезийцев, а не прост, каким можешь показаться с первого взгляда, – заключил Андрей Петрович, – и с тобой нужно держать ухо востро».
– Может быть, отсюда и направимся в горы? – предложил Григорий Иванович,
