островам, Григорий Иванович, как бы между прочим, сообщил им, что в соответствии с планом Петербургской академии наук предусмотрено восхождение на вершину Тенерифского пика высотой около одиннадцати с половиной тысяч футов (более трех с половиной километров) на острове Тенерифе, самом большом острове архипелага. При этом вскользь глянул на Андрюшу, глаза у которого сразу же загорелись нетерпеливо-мечтательными огоньками. Однако никаких конкретных предложений не последовало.
Тем не менее Андрюша уже «заболел» этим путешествием, решив, как и в случае с экспедицией, что ничего невозможного не бывает. И, обложившись книгами и картами из своего собрания, которые он, разумеется, взял с собой в плавание, приступил к изучению описаний этих дивных островов.
Через несколько дней на горизонте появился конус огромной горы, подымавшейся как бы прямо из океана, на самой вершине которой, ну, просто не верилось глазам, блестели в лучах южного солнца полосы снега. Это и был Тенерифский пик.
Вечером того же дня при входе в гавань городка Санта-Крус, административного центра острова Тенерифе и всех Канарских островов, «Надежда» приветствовала крепость семью пушечными выстрелами, на что та ответила равным количеством. Крузенштерн облегченно вздохнул, так как по собственному опыту знал, что испанцы зачастую пренебрегали правилами морской этики, то ли экономя порох, то ли просто по причине пренебрежения к флагу прибывающих судов. А ведь здесь Андреевский флаг, между прочим, видели впервые.
Андрюша уже знал, что моряки всех стран очень ревностно относились к взаимному отданию приветствий, а уж военных кораблей тем более. И если крепость не отвечала равным количеством пушечных выстрелов, то корабль непременно ложился в дрейф, и к ее коменданту посылался офицер для истребования равного ответствования.
Вообще же по морским правилам купеческие суда должны были первыми приветствовать любой военный корабль, а военный корабль низшего ранга – военный корабль более высокого. Например, бриг первым приветствовал корвет, а корвет, в свою очередь, – фрегат и так далее. И если, не дай бог, эти правила нарушались, то по борту открывались пушечные порты, из которых угрожающе выдвигались стволы корабельных пушек, готовых к отмщению обидчика. Этим особенно отличались английские моряки, чрезвычайно ревностно относившиеся к чести своего военно-морского флага и не прощавшие никому даже самого малого ущемления его достоинства. А как же могло быть иначе, ведь Англия была царицей морей. И не зря ее государственный гимн начинался словами: «Правь, Британия, правь морями!»
Россия же впервые вышла в Мировой океан, и Крузенштерн отчетливо понимал, какая ответственность легла на его плечи по защите чести Андреевского флага. Потому-то так и переживал, как же его встретят в первом порту за пределами Европы.
Когда же
